Мать позвонила утром. Илья спросонья даже не сразу понял, чей голос послышался из трубки.
— Сын, ты пьян? — раздражённо спросила Алла Степановна.
— Господи, мам, это ты что ли?
— Неужели узнал?! — язвительно воскликнула женщина. — Чтоб ты знал, с того времени, как ты выставил меня из квартиры, я поменяла номер.
— Прекрати сгущать краски! — Илья накинул рубашку и вышел на крыльцо, чтобы не разбудить сына и деда Архипа. — Ты прекрасно знаешь, почему я прекратил с тобой общаться.
— Давай, сын, обвиняй родную мать во всех тяжких! Только бессердечный человек может так издеваться над больной матерью.
— Ты разбудила меня в 7 утра, чтобы выносить мозг?
— Ты точно пьян! Посмотри на часы! Уже 8, к тому же день сегодня рабочий. Ты уподобился своему отцу и превратился в алкоголика!
— Успокойся, мам. Я не дома, а у Ирининого дедушки в посёлке, здесь время на час раньше. Егор, кстати, тоже со мной.
— Вот как? Мать ты, значит, бросил, ни разу не поинтересовался, как я там, жива ли? А к какому-то…э-э-э… тартыге ты запросто отправился.
— Что ещё, кроме оскорблений, я мог бы от тебя услышать, — огрызнулся Илья. — Ты только для этого позвонила?
— Я хотела тебе сообщить, сын, — Алла Степановна выдержала паузу и тоном поруганной добродетели продолжила:
— Так вот, сын, я нахожусь в больнице. Ты должен помнить, если, конечно, ты не до конца отрёкся от матери, которая тебя вырастила, что у меня давно существуют проблемы с сердцем. Последние события так на меня повлияли, что от переживаний у меня случился приступ. Вполне возможно, что это наш с тобой последний разговор. Живи счастливо, сын, и знай, что твоя мать тебя помнила и любила до последней минуты.
— Мам, подожди-ка! Ты что это, умирать собралась?
— Поскольку я никому больше не нужна, то и бороться за жизнь не стоит, — пафосно ответила женщина и всхлипнула.
— Что врачи говорят по поводу твоего состояния?
— Что они могут сказать? Возраст даёт о себе знать. Такими старухами никто уже заниматься не хочет.
— Перестань, мам, какой у тебя возраст?!
— Тем не менее, меня отправляют умирать домой, чтобы не портила им статистику. Как представлю, что последние свои дни проведу в пустой квартире, умирая от голода и жажды…
— Когда тебя выписывают?
— Скорее всего завтра.
— Значит завтра я буду у тебя.
Илья сел на ступеньку крыльца и отложил телефон в сторону. Придётся ехать, никуда не денешься. Мать есть мать. Он и на самом деле многим ей обязан, пора отдавать сыновний долг.
Ехать никуда не хотелось. Здесь Илья не чувствовал себя одиноким. Здесь Егорушка начал восстанавливаться, превращаясь из волчонка в обычного жизнерадостного мальчишку. Он словно очнулся от болезненного сна и вновь начал жить. Да и сам Илья потихоньку избавлялся от внутренней боли, терзающей его с того момента, как ему сообщили о том, что его жена погибла в аварии. Он думал, что не сможет с этим грузом прожить и месяц, а теперь, оглянувшись назад, он с удивлением осознал, что после трагедии прошло уже больше года. Только недавно он перестал гладить пустое место на постели рядом с собой, перестал во сне сжимать в объятиях подушку, представляя нежное тело жены, перестал подсознательно ждать, что вот-вот откроется дверь, и Ира войдёт в комнату. И, стыдно признаться, недавно он начал замечать другую женщину, чувствуя при этом себя предателем.
— Вот ты где, — дед Архип вышел на крыльцо и сел рядом. — Чего сидишь в одиночку? Не спится что ли?
— Мать звонила. Она помирать собралась.
— Алка-то? Помирать? Не смеши! Её и обухом не перешибёшь.
— Не знаю, дедушка. Она, конечно, и придумать могла, что болеет. А если и на самом деле с ней что-нибудь случится? Думаю, надо ехать.
— Вот и езжай один, а Егорку мне оставь.
— Уверен, что справишься? Он теперь слишком подвижным стал.
— Ежели что, Елена Сергеевна поможет. Егорка уж больно к ней тянется. Видать, матери ему не хватает. Да и ты, как погляжу, тоже на неё облизываешься.
— Да ты что, дедушка?! С чего ты это взял? — покраснел Илья, пряча смущение за возмущённым видом.
— А то я не вижу, как вы переглядываетесь с ней. Хватит уже девку мучить: коли нравится она тебе, так и скажи.
— Нет, не могу я так. Не могу представить, что кто-то Иришкино место займёт.
— А зачем его занимать. У каждого своё место в этой жизни. Внучка моя так матерью Егору и останется, никуда от этого не денешься. А что тебя касаемо, так негоже мужику одному жить. Для нашего брата женщина это…это… как автомобилю педали. Вроде бы под капотом полный комплект, и двигатель в порядке, и генератор, и радиатор, а без педалей никуда не поедешь.
Слова Архипа Терентьевича звучали у Ильи в ушах на протяжении всего пути. А ведь прав старик! Пора прошлое оставить в прошлом и жить дальше.
***
Егор с удовольствием остался на попечении деда Архипа и Елены Сергеевны. Возвращаться в город, от воспоминания о котором его бросало в дрожь, ему не хотелось. Намного лучше жилось в посёлке. Ему нравилось проводить время на природе, слушать пение птиц, пытаясь разглядеть их среди веток. Он представлял, что они, эти хитрые птахи, играют с ним в прятки, вызывая на поединок и посмеиваясь над его неумелыми попытками найти их.
— Деда, — жаловался мальчик, — почему птички всегда меня обыгрывают? Я их ищу-ищу, а они находиться не хотят. У них что, шапки-невидимки что ли есть?
— Не, внучок, просто у тебя ещё опыта маловато. Птицы всю жизнь в лесу проживают. А ты только-только знакомиться начал с таёжной жизнью. Погоди немного, скоро ни один зверь от тебя спрятаться не сможет.
— Деда, а я смогу потом, когда у меня опыт будет, нашу волчицу найти в лесу?
— Волчицу…, — задумался старик, — сложно сказать. Она, наверное, далеко в тайгу убежала. Может и детки у неё появились.
— Жалко, я бы с ней дружил. Она такая хорошая и добрая.
Дед Архип удивлённо посмотрел на Егора. Странный парнишка! У других людей одно слово «волк» страх вызывает, а этот дружить собрался. Это ж надо, волчицу доброй назвал. Волчонок он и есть волчонок!
***
Весна настойчиво отвоёвывала у зимы природу. Снег под тёплыми лучами солнца весь потемнел, скукожился и исчез. Только в самых тенистых зарослях оставались затвердевшие бело-серые бугорки, до которых весна пока не сумела добраться.
Илья отсутствовал уже больше недели. Он перевёз мать из больницы домой и старательно ухаживал за ней. По большому счёту, Алла Степановна в постоянной помощи не нуждалась. Своё предсмертное состояние она, мягко говоря, выдумала. Илья сразу по приезду поговорил с её лечащим врачом, который даже посмеялся над выдумкой своей пациентки. Но некоторые проблемы с сердцем у неё всё-таки были, поэтому Илья решил не разоблачать её хитрость. Зачем усугублять положение? Видимо, слишком одиноко она себя чувствовала, раз о смерти заговорила.
— Не переживай, — успокоил дед Архип Илью по телефону, — у нас тут всё в полном ажуре. А ты будь с матерью сколько надобно.
— Папа, — закричал Егор, отнимая у деда трубку, — ты моей бабуле привет передай. Я хочу, чтобы она скорее поправилась!
— Передам, — ответил Илья и, почувствовав движение за своей спиной, обернулся. Алла Степановна стояла, сложив руки на груди и затаив дыхание. Несомненно, она слышала громкий голос Егора.
— Ты скажи ему, — замялась пожилая женщина, — то есть… тоже привет передай…внуку.
Илья улыбнулся, глядя на растерянное лицо матери. Такой он её никогда не видел, будто маска какая-то спала и выглянуло настоящее доброе лицо. Жалко, что длилось это совсем недолго.
— Бабушка тебе тоже привет передаёт, — произнёс Илья и добавил:
— И в гости тебя приглашает. Правда?
Последнее слово относилось к матери. Но та, нацепив на себя привычную недовольно-ледяную маску, пожала плечами, развернулась и ушла в свою комнату.
***
С самого утра у Архипа Терентьевича болела голова. Да и всё тело ломило так, что шевелиться не хотелось.
— Это всё погода виновата, — ворчал дед, ворочаясь с боку на бок.
Погода и на самом деле испортилась. Ещё вчера они грелись на ласковом весеннем солнышке, а ночью ветер нагнал тучи, плюющиеся мокрым снегом, и продолжал завывать, словно раненый волк.
— Дедуля, ты выпей таблетку, — посоветовал внук. — Помнишь, когда я болел мне тётя Лена лекарство давала? Мне тогда сразу легче стало.
— В том-то и дело, внучок, что таблетки мои кончились, а дойти до аптеки я не сумею.
— А давай, дедуля, я сбегаю. Тётя Лена мне даст, что нужно.
— Вот я старый маразматик! Чего сам не додумался тебя попросить? Привык жить один, а теперь у меня помощник есть. Сбегай, Егорушка, сбегай! У тебя ножки быстрые, ты мигом мне лекарства принесёшь. Только, смотри, не задерживайся, а то, видишь сам, какая погода сегодня.
Егор оделся и выскочил за дверь. До аптечного пункта идти было недалеко, и он через несколько минут был на месте.
— Егор, что случилось? — заволновалась Елена Сергеевна, увидев мальчика.
— Дедушка приболел, — серьёзно ответил тот и протянул листок бумаги. — Он просил вот это купить.
— Сейчас дам, а через часик-полтора я сама к нему загляну, проверю. Ты передай ему, пусть не встаёт сегодня, отлежится в постели.
— Передам! — крикнул Егор, окрылённый своей важной миссией, и выбежал на улицу.
— Здорово! — услышал он рядом. — Мне поговорить надо с тобой.
— Я тороплюсь к дедушке, он заболел.
— Успеешь ты к деду своему, а вот волчица твоя точно помрёт, пока ты бегаешь.
— Почему умрёт? — испугался Егор. — Где она?
— Пойдём, покажу, здесь неподалёку в лесу лежит. Вместе мы ей сможем помочь. Ты идёшь со мной?
— Иду, — твёрдо ответил Егор и направился к лесу.
***
— Есть тут кто? — позвала Елена, заходя в дом к деду Архипу. — Эй, Егорушка, ты где?
Архип Терентьевич пошевелился в постель. Как это получилось, что сам не заметил, как уснул. Странно, что Егор его не разбудил. За окошком уже смеркаться начало, скоро совсем темно станет. Елена Сергеевна зашла в комнату и спросила:
— Ну как вы? Помогли таблетки?
Старика бросило в жар.
— Так не пришёл ещё Егорушка-то…
— Как не пришёл? Он ко мне более двух часов назад приходил.
Дед Архип, забыв про недомогание сполз с кровати.
— Это как же? Кажись, я и не спал-то вовсе. Лена, ты, пока я на ноги поднимаюсь, по посёлку пробегись. Может видел его кто? Или сам он где-нибудь заигрался.
Автор: Веста
Загрузка ...
0 Комментариев