Посреди учительской стоял, то и дело шмыгая носом, одиннадцатилетний Витя Памфилов. Мальчик засунул руки в карманы и с видом равнодушным и скучающим переминался с ноги на ногу, время от времени бросая исподлобья взгляды на учителей, сидевших напротив за длинным столом. Все молчали, и наступившей тишине было слышно, как где-то там, за закрытой дверью, отдалённо гудят в коридоре детские голоса, а за приоткрытым окном шумит, живёт своей жизнью многолюдный город.
— Что же ты молчишь, Панфилов? – спросила наконец Зоя Юрьевна. Но Витя будто не слышал строгого голоса завуча. Зоя Юрьевна переглянулась с коллегой и произнесла:
— Ты, Памфилов, с нами в молчанку-то не играй. Надо уметь отвечать за свои поступки. Зачем ты ударил Вику Трошкину?
Но Витя вместо того, чтобы ответить, принялся с преувеличенным вниманием изучать усевшуюся на потолочный плафон жирную весеннюю муху.
— Знаешь, Виктор, чтобы кулаками махать, много ума не надо, — продолжила завуч, — а вот уладить ссору словами – тут умение нужно.
— Я её не бил, — наконец пробормотал мальчик, нервно передёрнув плечами, — толкнул только.
— А вот твои одноклассники утверждают обратное, — парировала Зоя Юрьевна, — тебе, может, и показалось, что толкнул, но такой толчок, после которого у девочки на руке остался синяк, равносилен удару, знаешь ли…
— Я её не бил, — упрямился Витя.
— Хорошо, толкнул, пусть так. Зачем ты это сделал, Панфилов?
Но Витя молчал, принявшись снова разглядывать муху, которая теперь сидела на белой тюлевой занавеске, колыхавшейся от лёгкого весеннего ветерка.
— Витя, не бойся, расскажи, — тихо попросила Анна Алексеевна, классная руководительница мальчика. Она работала в школе недавно, всего пару лет, но именно ей достался беспокойный 5Б, в котором учился Витя.
Он отрицательно помотал головой. Тогда Зоя Юрьевна, тяжело вздохнув, сказала:
— Молчишь, значит? Ну хорошо. Анна Алексеевна, будьте добры, пригласите, пожалуйста, Трошкину, она ждёт в коридоре.
Анна Алексеевна кивнула и вышла за дверь.
Минуту спустя в кабинет вместе с учительницей вошла девочка в тёмно-синем форменном сарафане и белой блузке с большим кружевным воротником. Две толстые русые косы, закинутые за спину, украшали пышные белые банты. Чистенькая, нарядная Вика Трошкина встала напротив стола, бросив на одноклассника презрительный взгляд из-под нахмуренных светлых бровей. Рядом с ней растрёпанный, давно нестриженный Витя был похож на нахохлившегося воробья. Оглядев учеников, Зоя Юрьевна подумала: «Прямо-таки барышня и хулиган!». Затем она в очередной раз вздохнула и спросила:
— Вика, расскажи, пожалуйста, что у вас с Панфиловым сегодня произошло. А то Виктор молчит, как партизан.
— Он меня в плечо ударил! И еще идиоткой обозвал! — выпалила Вика, и губы девочки задрожали от недавно пережитой обиды, а на глазах выступили слёзы.
— Если ты такая и есть! – ответил сквозь зубы Витя, не глядя на одноклассницу.
— Сам такой!
— Так, а ну, прекратите оба! – строго скомандовала Зоя Юрьевна, — Памфилов что, ни с того ни с сего тебя обозвал и ударил? – спросила она, обратившись к Вике.
— Да! – ответила Вика.
— Чё ты врешь, Трошкина? – возмутился мальчик, сжав руки в кулаки, — за слова свои ты получила, коза драная!
— Памфилов, помолчи! Не стыдно тебе?! Вика, из-за чего вы поссорились?
— Зоя Юрьевна, я ему ничего не сделала! Он сам ко мне подошёл и просто так ударил! – настаивала Вика. Казалось, ещё мгновение, и она расплачется.
— Ага, конечно, просто так! – язвительно произнёс мальчик, — болтать меньше надо!
— Я ничего не понимаю, — растерянно глядя на пятиклассников, сказала Зоя Юрьевна, — объясните, в конце концов, что между вам произошло!
— Витя, Вика сказала тебе что-то обидное? – вступила в разговор Анна Алексеевна, — что-то, о чём ты не хочешь говорить, верно?
Мальчик кивнул.
— Вика, что ты ему сказала? – спросила Зоя Юрьевна.
— Ничего я не говорила! Отстаньте уже от меня! Я всё маме расскажу! Она ему устроит! – крикнула Вика и, развернувшись, выбежала из учительской.
— Вика, стой!
Зоя Юрьевна, стуча каблуками, выбежала следом. Анна Алексеевна и Витя остались одни. Учительница встала из-за стола, подошла к мальчику и, осторожно положив руку ему на плечо, спросила:
— Витя, я тебе верю, слышишь? Верю, что ты сделала это не просто так. Но решать конфликты кулаками, тем более с девочками – это не выход, понимаешь? Так нельзя. Если это повторится, у тебя будут большие неприятности.
Витя молчал, опустив голову, а потом тихо, почти шёпотом, произнёс:
— Она сказала, что моя мать меня бросила. Не мне сказала, своим подружкам. Я сегодня это…ну… двойку, короче, получил по географии. Трошкина на перемене с девчонками меня обсуждали, смеялись, и Трошкина сказала, что я тупой нищеброд и вообще никому не нужный лох. Сказала, что даже родной матери не нужен. А я услышал, подошёл, толкнул и сказал, чтобы она рот закрыла. Ничего эта Трошкина обо мне не знает и о матери моей тоже, выдумывает всякую чушь… Она постоянно так делает. Я раньше просто с ней на словах ругался, а сегодня…вот….
Анна Алексеевна знала, что Витю воспитывает бабушка, вернее, даже прабабушка, а его матери известно лишь то, что несколько лет назад она куда-то уехала и не вернулась. Она, кажется, до сих пор числилась в розыске.
— Анна Алексеевна, только вы не говорите никому, ладно? А то … — попросил мальчик. Он не договорил, потому что в этот момент в кабинет ворвалась запыхавшаяся Зоя Юрьевна.
— Так, Памфилов, иди-ка на урок. А нам с вами, Анна Алексеевна, надо кое-что обсудить.
Витя быстро вышел из учительской. Едва за мальчиком закрылась дверь, Зоя Юрьевна возмущённо сказала:
— Трошкина позвонила матери, пожаловалась, та с минуты на минуту будет в школе. Это ЧП, Анна Алексеевна! Что ж за класс у вас такой, не дети, а малолетние бандиты! Один ваш Чугункин чего стоит! Это ж надо было догадаться – позвонить и сообщить, что в школе заложена бомба! Уму не постижимо! А Пономаренко? Чуть Жанну Тимуровну на тот свет не отправил! Подложил впечатлительной женщине в сумку живую крысу, пусть даже и ручную! И знал ведь, что она их боится до одури. Даже «скорую» пришлось вызывать, если вы помните. А Жукова? Жукова ваша с первоклассниками играет в карты, на деньги, между прочим! И выигрывает, разумеется! Устроила в школе подпольное казино! И это только пятый класс! А что дальше будет?!
— Зоя Юрьевна, я… — робко начала Анна Алексеевна, но завуч слушать не стала.
— Только не надо оправданий. Подумайте лучше, что вы скажете матери Трошкиной, ведь сначала она придёт именно к Вам! Вы должны найти выход из этой ситуации, школе не нужны проблемы.
— Хорошо, я постараюсь, — согласилась Анна Алексеевна, хотя она понятия не имела, как объяснить родительнице произошедшее сегодня в школе.
***
Вероника Трошкина ворвалась в класс Анны Алексеевны, волоча за руку заплаканную Вику.
— Это что такое?! – с порога начала кричать разозлённая женщина, — как вы это допустили?! Моего ребёнка бьют, а вы сидите и ничего не делаете?! Где этот ваш Памфилов?!
— Вероника Сергеевна, пожалуйста, успокойтесь, давайте поговорим, — начала Анна Алексеевна, — присядьте, мы всё обсудим.
Но Трошкина-старшая не унималась:
— Уже нельзя ребёнка спокойно в школу отпускать! У вас в классе малолетний преступник! Я это так не оставлю, слышите?! Мы пойдём в полицию, в органы опеки! Пусть разбираются, кто там его воспитывает! И директору мало не покажется! Устроили здесь!
— Вероника Сергеевна, присядьте, прошу Вас, — продолжала уговаривать Анна Алексеевна, — давайте спокойно поговорим.
Наконец Верника, выпустив пар, опустилась на предложенный стул и сидела теперь с недовольным и воинственным видом, скрестив руки на груди.
— Мы можем поговорить с Вами наедине? – спросила Анна Алексеевна.
— С чего вдруг? У меня от дочери секретов нет, — с усмешкой ответила Вероника.
— И всё же, Вероника Сергеевна… Есть вещи, которые мне не хотелось бы обсуждать при ребёнке.
— Ладно, — нехотя согласилась Трошкина-старшая, — Викуля, зайка, подожди меня в коридоре, я скоро.
Девочка послушно кивнула и вышла из класса.
— Вероника Сергеевна, сегодня между ребятами произошёл конфликт, — начала рассказывать классная руководительница.
— Конфликт? Вот как Вы это называете?! Это избиение, а не конфликт! – мгновенно возмутилась Трошкина.
— Это не совсем так. Вы ведь знаете о произошедшем только от своей дочери, а мне удалось сегодня выслушать обе стороны. Витя действительно толкнул Вику, это правда, но он сделал это не просто так. Мальчик не смог сдержать эмоции…
— Что?! Что вы несёте, в самом деле? А если завтра он ей или кому-нибудь другому нож в спину воткнёт?! Как вы это назовёте? Тоже «не сдержал эмоции»?! Этот Памфилов опасен для детей, его надо немедленно исключить из школы!
— Подождите, не торопитесь с выводами. Я тут побеседовала со своими ребятами, и они рассказали, что Вика… как бы это объяснить… Она специально задирает Витю, говорит о нём и его родных гадости, насмехается над ним, издевается, одним словом…
Сегодня она при одноклассниках сказала, что Виктора якобы бросила родная мать, назвала мальчика…ээээ, скажем так, неудачником и нищебродом…
— И что она не так сказала? – приподняв идеально прорисованную бровь, поинтересовалась Трошкина, — Панфилов этот в соседнем доме живёт, я всю их семейку знаю, и Ленку, мамашу его гулящую, и бабку, которая её и растила. Вот и вырастила на свою голову! Ленка ребёнка ей на руки кинула и со своим хахалем умотала куда-то. А старуха и так еле-еле дышит, куда ж ей внуком заниматься. Вот и вырос урод!
— Насколько я знаю, мать Вити числится пропавшей и находится в розыске, — сказала Анна Алексеевна, поразившись циничным и грубым словам женщины, сидевшей прямо перед ней.
— Ха! Пропавшая! Загуляла Ленка, да и всё! – ухмыльнулась Трошкина.
— И тем не менее, вы считаете нормальным, что Вика говорит такие вещи об однокласснике во всеуслышанье?! Ведь это ваши слова, девочка всего лишь повторяет то, что слышит дома!
Вероника, сузив глаза, подалась вперёд:
— А я что-то не пойму, вы Памфилова сейчас защищаете, что ли?! Он ударил Вику. У – да – рил!
— Нет, я его не защищаю и не оправдываю. Мальчик, безусловно, поступил ужасно, решать конфликты с помощью силы недопустимо. С ним и его семьёй будет работать школьный психолог. Очень надеюсь, что ребята помирятся. Но и вы, Вероника Сергеевна, должны понять, что подобное поведение вашей дочери также недопустимо. Это называется травля…
— Я так и знала, что зря пришла к Вам, надо было идти сразу к директору. И я так и сделаю. И вообще, Вика здесь учиться больше не будет. Ей не место в школе, где учителя оправдывают насилие! – гордо вздёрнув подбородок, заявила Трошкина.
— Вероника Сергеевна, я не говорю, что Памфилов поступил правильно, я говорю о том, что на то была веская причина, дети не всегда могут контролировать свои чувства и подавлять их. Не все взрослые это умеют, а что уж говорить о детях… Но дети гораздо быстрее забывают обиды и ссоры, со временем они помирятся и, возможно, даже подружатся, я, как классный руководитель, постараюсь всё для этого сделать. Но в этой ситуации виноваты оба, поймите, — старалась объяснить Анна Алексеевна, но Вероника не желала больше ничего слышать.
— Всего доброго, Анна Алексеевна! И запомните: я это так не оставлю! У меня и моего мужа большие связи, везде! Вы все еще пожалеете!!! Вы потеряли перспективную ученицу, отличницу, будущую медалистку! Еще локти будете кусать! – со злостью сказала она и выскочила из класса.
Трошкина-старшая, как и обещала, начала бить во все колокола. В школу стали наведываться всевозможные проверки, служба опеки даже пыталась забрать Витю от бабушки, но, на счастье, ничего не вышло. Анну Алексеевну вскоре после этого уволили по какой-то надуманной причине. Она не стала бороться за место — ушла в репетиторство. Вику Трошкину родители перевели в другую школу. Но прошло время, и вскоре об этой истории все забыли.
***
Пятнадцать лет спустя.
Виктор Памфилов сидел в машине, наблюдая, как по стеклу скользят дождевые капли. Дворники стирали их, но через мгновение водяные струйки снова бежали по лобовому, закрывая обзор.
Сквозь залитые дождём окна автомобиля тускло светились разноцветные огни вывески ночного клуба. Этот клуб шесть лет назад Виктор открыл вместе с лучшим другом, Егором. Но год назад Егора не стало: он разбился на мотоцикле. С тех пор единственным владельцем развлекательного бизнеса сделался Виктор. К тому времени клуб был раскручен, пользовался в городе популярностью и приносил немалый доход.
Когда Егор предложил открыть заведение, у Виктора за душой не было ни копейки. Впрочем, как и у Егора. На аренду здания, аппаратуру, зарплату сотрудникам и прочее требовалась немаленькая сумма. Друзья долго ломали голову, где её взять – залезать в кредиты не хотелось. Но словно сама судьба благоволила задуманному делу. Оказалось, что у Егора в Чехии имелся двоюродный дед, Владислав, которого парень видел только пару раз в раннем детстве. Детей у Владислава не было, осталась только пожилая супруга. Когда дед умер, выяснилось, что весьма приличную часть своего состояния завещал внуку. Нанятый Владиславом адвокат быстро разыскал наследника в России, и вскоре на полученные средства друзья осуществили свой план: открыли ночной клуб под названием «Лайт», который быстро стал любимым местом городской молодёжи. Полученных денег с лихвой хватило не только на бизнес. Егор всерьёз увлёкся тогда экстремальными видами спорта: объехал полмира в поисках острых ощущений. Но его настоящей страстью были гоночные мотоциклы. На одном из них он и разбился на междугородней трассе год назад…
Егор часто уезжал, и управление клубом было практически полностью на плечах Виктора. Он быстро освоил азы ведения бизнеса, постоянно учился, постепенно приобретая опыт. Егор же предпочитал лишь изредка, в перерывах между поездками, наведываться в заведение, да и то, чтобы отдохнуть и повеселиться.
Когда Егор погиб, Памфилов узнал, что у лучшего друга имелось завещание, в котором тот передавал свою долю ему, Виктору. Егор словно знал, что проживёт недолго, и позаботился о друге.
Но в последнее время Виктор стал понимать, что больше не хочет заниматься клубом. Он подумывал продать заведение и открыть пекарню или кондитерскую.
Сейчас он сидел в машине возле «Лайта» и не торопился выходить. И вроде бы надо туда наведаться, проверить, всё ли в порядке, но идти не хотелось. И причиной был не только дождь. Ему давно разонравилась шумная, оживлённая атмосфера ночного клуба. Хотелось просто вернуться домой и забраться под тёплый плед в обнимку с Алёной, слушать, как барабанит за окнами дождь, пить горячий глинтвейн и смотреть старые фильмы…
Вдруг в окно автомобиля со стороны водителя постучали. Сквозь дождевые потоки Виктор разглядел хрупкий женский силуэт. Он приспустил стекло и увидел девушку в мини-юбке и коротенькой блестящей курточке. Тёмные волосы, стрижка каре, большие голубые глаза с чуть подтёкшим макияжем, пухлые капризные губки – он видел много подобных в своём клубе. Девушка была слегка пьяна.
— Эй, красавчик, пустишь погреться? – игриво спросила она и с улыбкой подмигнула Виктору.
— Я думаю, тебе лучше вызвать такси.
— Оу, ну не будь занудой. Полторы в час, устроит?
— Нет, спасибо, я женат, — усмехнувшись, ответил Виктор.
— Как хочешь. Может, подбросишь до хостела? Тут недалеко, — попросила она, зябко поёжившись.
Общение с подобными девицами было не в его правилах, но на улице действительно было холодно, да и дождь усиливался. Эту девушку он, кажется, видел несколько раз в «Лайте», а может быть, просто похожую.
— Ладно, садись, — кивнул он.
— Ой, спасибочки! – радостно воскликнула незнакомка и быстро забралась на переднее сиденье, — в клубе сегодня нечего ловить, одни нищие студенты…
— Классная у тебя тачка. Твоя? – спросила она, разглядывая салон.
— Моя, — коротко ответил Памфилов, — тебе куда?
— На проспект Мира, 18, хостел «Берег». Знаешь такой?
— Знаю. Пристегнись, — велел Виктор и плавно выехал со стоянки.
Он не сразу узнал её, ведь столько лет прошло. Но сейчас, искоса поглядывая на красивый, резко очерченный профиль девушки, он больше не сомневался – это она.
— Как зовут? – спросил Виктор.
— Виолетта, — кокетливо ответила девушка, — ты, может, всё-таки передумаешь? Скидку сделаю. Классный ты парень…
— Нет, я воздержусь, — сказал он, — а с каких это пор ты предлагаешь себя лохам и нищебродам, а, Трошкина? Да еще и со скидкой?
Девушка вздрогнула и с недоумением посмотрела на Виктора.
— Откуда ты меня знаешь? – тихо спросила она, вглядываясь в его лицо.
— А ты меня, видимо, так и не узнала. Витька Памфилов, 5Б класс. Неудачник, которого родная мать бросила. Ну, вспомнила?
— Не может быть… Это правда ты?! – изумлённо произнесла та, что называла себя Виолеттой.
— Я, — усмехнулся Виктор, — и, знаешь, клуб, из которого ты только что вышла, принадлежит мне. Кстати, а как ты, Трошкина, докатилась до жизни такой? Может, расскажешь?
Но она, отвернувшись к окну, молчала.
— Это долгая история, мне неприятно о ней вспоминать, — наконец произнесла Вика.
— Я не настаиваю, — сказал Виктор, — вот что хотел тебе сказать: моя мама меня не бросила, её убили, поэтому она не вернулась…
Вика бросила на него полный сожаления взгляд, но не вымолвила ни слова. Оставшийся путь они проделали в тишине. Наконец Виктор остановил машину около неприметной пятиэтажки во дворах.
— Спасибо, Вить, — поблагодарила Вика, — может, пересечёмся как-нибудь?
— Нет, Вика. Извини, но нет.
— Как знаешь…
Она грустно улыбнулась и вышла из машины. Глядя на удаляющуюся сгорбившуюся фигуру бывшей одноклассницы, Виктор невольно сравнивал их такие непохожие судьбы: он, сирота, троечник и хулиган, без рубля в кармане, теперь владелец популярного ночного клуба, а она, отличница и дочь богатых родителей, продаёт себя за полторы тысячи в час…
Жизнь человека бывает непредсказуема, она, словно дорога, полна неожиданных поворотов, белых и чёрных полос и внезапных остановок. Главное – не оказаться на её обочине…
Автор: Белка
Загрузка ...
0 Комментариев