Валентине недавно исполнилось 55 лет. Старой она себя не считала, хотя на пенсию вышла с 50, но по-прежнему продолжала работать. Пенсия плюс зарплата — неплохой доход получался. Конечно, если вспоминать, по какой причине ей эта пенсия досталась, так уж лучше вообще без денег жить, чем с такой болью на сердце!
Когда они с Петром женились, то заранее обговаривали, что будут иметь много детей. Эту мечту каждый из них лелеял с детства. Ни у неё, ни у него не было ни братьев, ни сестёр. А пожить в большой и дружной семье очень хотелось. Только вышло так, что первый и единственный ребёночек, родился с аномалией развития. Врачи в роддоме сразу сказали, чтоб забирать домой такого инвалида даже не думали. Мол, не доживёт мальчик и до года. С мужем они вместе поплакали и решили, что не дело это родного сына бросать. Сколько бы ни прожил малыш, а в семье ему однозначно будет лучше. Хоть и считали доктора Лёнечку, как назвали мальчика родители, нежильцом, а прожил он в любви и ласке целых 9 лет. Даже разговаривать немного научился, вопреки тому что медики пророчили ему участь овоща.
Тяжёлое это время было. Мужу приходилось за двоих на заводе работать, а Валентине целыми днями одной за сыном ухаживать. Лёнечка, хоть и худенький был, а всё-таки не так-то легко его на руках носить. Хорошо, что иногда добрые соседи помогали его на улицу вынести. Зимой особенно сложно приходилось. Сначала сына одень, потом инвалидное кресло на улицу вытащи, потом снова беги на пятый этаж за Лёнечкой и снова вниз, но уже с живым грузом. Кто-то из соседей у виска крутил, мол, чего надрываться напрасно, всё равно помрёт скоро мальчишка. Другие от чистого сердца помочь старались. А сам Лёнечка так любил гулять, что всю прогулку смеялся и закатывал глаза. Так он крайнюю степень восторга выражал. Как откажешь сыночку в подобном удовольствии?! Гуляли они много. И птичек ему Валя показывала, и кошечек-собачек. Может он и половины того, что ему мать рассказывала, не понимал, а слушать очень любил.
А когда не стало Лёнечки, жизнь будто бы остановилась. С одной стороны, вроде как избавление. И для родителей, которые уже ни рук, ни ног не чувствовали от усталости, а что касается нормального сна, так и не помнили уже, что значит высыпаться. И для сынишки избавление, у него в последнее время боли стали мучить ещё сильнее. А с другой стороны, такая внутри чёрная дыра образовалась, что ничего в жизни не радовало. Ложись и умирай, да и только. Все родственники начали в один голос твердить, что пора ещё ребёночка родить. Это поможет поскорее забыть про первенца. А как тут забудешь, если 9 лет каждое мгновение она жила больным сыночком, к каждому его звуку прислушивалась? А, если подумать, то теперь у них и не семья вовсе. Может, и вправду, если детские ножки по полу застучат, то жить веселее станет? Долго обсуждали этот вопрос Пётр с Валентиной и, наконец, решили: подарит Бог ещё деток, значит, так тому и быть. А нет, так и рассуждать тогда не о чем.
Беременность так и не наступила. Валя, на всякий случай, к женскому врачу сходила на консультацию. Но тот только пожал плечами, мол, что же вы хотите? Надорвались, инвалида таская, вот теперь плоды и пожинайте.
«Может и к лучшему, — решила женщина. — Неизвестно, какой бы следующий ребёночек родился. Вдруг тоже с патологией. Тогда вообще с ума можно было бы сойти».
Шли годы, и жизнь продолжалась. Прошлое осталось в прошлом, напоминая о себе только холмиком на кладбище, куда они ходили несколько раз в год. Валя знала, что муж по-тихому от неё погуливает. Сначала было больно, а потом как-то смирилась. Она не сопротивлялась, понимая, как поломали Петра испытания, связанные с сыном. Единственное, чего она боялась, что какая-нибудь соперница родит ему ребёнка, и он уйдёт. Наверное, не то, что она останется одна, пугало её, а обжигающая ревность и зависть, что какая-то другая женщина, а не она, смогла бы сделать его полноценным отцом.
Но Пётр от неё не уходил. После всех «командировок» и «сверхурочных работ» он неизменно возвращался домой, выгружая из багажника автомобиля пакеты с продуктами и подарками. Вале не нужны были подарки, она знала, где он был на самом деле, но она улыбалась, изображая восторг и благодарность. Как бы-то ни было, но он для неё старался! Зачем обижать человека?
Когда Валентина вышла на пенсию, продолжая работать, то всем говорила, что делает это только из-за денег. Мол, накопит побольше и они с Петей, когда тот тоже на пенсии будет, путешествовать по миру поедут. На самом деле, деньги ей были ни к чему. Муж зарабатывал вполне прилично. Но оставаться одной дома было невыносимо. Что ей там делать? В очередной раз порядок в квартире наводить? Так у неё и так всё сверкает чистотой не хуже, чем в музее. Разносолы для любимого мужа готовить? Так его и в других местах неплохо кормят! И потом, наготовишь для него, а он в последний момент сообщение пришлёт, якобы срочно уезжает. И сиди потом, объедайся в одиночестве.
Из одной «командировки» Пётр домой не вернулся. Несколько дней она слонялась по квартире, нигде не находя себе места, ежечасно названивая мужу и тормоша всех его знакомых. Никто толком не мог сказать, куда он пропал. Но её кипучая деятельность всё-таки дала свои плоды: с закрытого номера ей пришло сообщение, что Пётр получил инсульт и сейчас находится в больнице. Далее был указан адрес, по которому она срочно отправилась.
Муж лежал в палате, где было так тесно, что она с трудом протиснулась между кроватями, на которых кто-то стонал, кто-то храпел, кто-то вздыхал. Пётр был бледен и безучастен.
— А что вы хотите? — устало произнёс врач, к которому она обратилась. — Сами видите, какая у нас обстановка. Больные практически друг на друге лежат, персонала не хватает. А вашему мужу хороший уход нужен.
— Я его домой заберу, — сквозь слёзы произнесла Валентина, — только вы напишите, как его лечить.
— Напишу. Но вы должны понимать, что в лучшем случае лечение затянется на многие месяцы.
— А в худшем? — с содроганием спросила женщина.
— А в худшем, он вообще больше не встанет. Скажу вам прямо: вы должны быть готовы ко всему. Он может прожить ещё несколько лет, а может умереть буквально за пару часов. Исход предсказать вряд ли кто-то сможет.
— Поняла, — вздохнула она. — Я сделаю всё, что в моих силах.
На следующей неделе Валентина перевезла мужа домой. Он почти не двигался и не мог говорить, безмолвно шевеля губами. Иногда Вале казалось, что она понимает его слова. Она отвечала мужу, но по выражению его глаз понимала, что он имел в виду совершенно другое. На работе она взяла отпуск, чтобы ухаживать за мужем, а потом наняла сиделку, отчего разразился скандал. Свекровь, которая сама наотрез отказалась помогать, настроила всех родственников против Валентины.
«Жена обязана сама ухаживать за мужем! — кричала она, со злостью взирая на Валю. — Разве может чужой человек так позаботиться, как жена? А ты кукушка, а не жена!»
Напрасно Валя пыталась объяснить свекрови, что если она оставит работу, то им не на что будет жить, не говоря уж о лечении, на которое уходило много денег.
«Другие как-то справляются! — была непреклонна свекровь. — А ты, мало того, что Петю сделала несчастным, так ещё и в беде бросила».
Подобные высказывания она слышала и от других родственников мужа. Никто из них ни разу не предложил ей помощь, а осуждать её готовы были все. Да и сама Валентина чувствовала себя виноватой, ведь и раньше были звоночки в связи с его здоровьем. Почему она не уговорила, не заставила Петю обратиться к врачам. Сам он упрямо отрицал проблемы со здоровьем, даже обижался, что она сомневается в его мужской недюжинной силе. И теперь, сидя рядом с мужем, она чувствовала себя предательницей, потому что не могла сделать для него то, в чём он нуждался. Переворачивать его, сажать, мыть у неё просто не хватало сил.
— Ну, миленький, — просила она мужа, — ну помоги же мне хоть немного.
Но Пётр только мычал и вращал глазами.
С работы Валентину попросили уволиться. Кому нужна сотрудница, которая и на ногах-то не стоит от усталости? Теперь при большем наличии времени катастрофически не хватало денег. От массажей и услуг логопеда пришлось отказаться. Всё это Валя старалась делать сама. Единственной поддержкой была её мама, которой было уже за 80. Она, хоть и не могла физически помочь, но каждую накопленную денюжку отдавала дочери на лечение зятя. Когда последние силы были на исходе, Петра удалось определить в хоспис. Это было настоящим чудом, потому что сделано это было абсолютно бесплатно. Первый день одиночества Валентина просто отсыпалась. Это было так здорово, что она почти не вылезала из постели, а лежала, закутавшись в тёплое одеяло, и лишь изредка вздрагивала от неожиданных звуков, доносившихся от соседей. Ей казалось, что тишина ей просто снится, но вот-вот снова раздастся бесформенный рык мужа, требующего к себе внимания, и ей придётся вскакивать и стремглав бежать к нему.
Она лежала и вспоминала своего дорогого единственного сыночка, который тоже не мог долго находиться в одиночестве. Но его радовать, почему-то, было гораздо приятнее, чем мужа. Маленький беззащитный человечек, проживший короткую, мучительную жизнь, умел восторгаться самым простым вещам. А муж… Муж думал только о себе. Да, он работал, иногда помогал с сыном. Но, когда Валя после похорон больше всего нуждалась в утешении и поддержке, он решил устраниться. Конечно, он тоже страдал, но предпочитал искать утешение на стороне, в чужих постелях, не задумываясь, а что же в это время чувствует его жена?
«Стал бы он заботиться обо мне, если бы со мной случилось несчастье? — подумала Валентина и покачала головой. — Нет, не дождалась бы я от него ни сострадания, ни помощи. Бог ему судья. Но я ни за что его не брошу, даже если придётся пожертвовать всей своей жизнью. Ради лет, прожитых вместе. Ради памяти сына».
Валентина спала крепко. Утром её разбудил звонок телефона. Ей сообщили, что Пётр ночью умер.
***
На кладбище было многолюдно. Сослуживцы и просто знакомые подходили, чтобы выразить своё соболезнование. Только свекровь и другие родственники мужа держались в стороне от Валентины, недобро поглядывая на неё и шушукаясь.
— Что, угробила мужа? — прошипела свекровь. — Спровадила в чужие руки — и забыла! Говорила я сыну, чтобы уходил от тебя, пока не поздно, а ему, видите ли, жалко тебя было. Вот и дожалелся. У-у, юродивая! Из-за тебя даже детёнка от Петеньки не осталось.
Валентина отвернулась от свекрови, перевела взгляд на две могилки, прильнувшие друг к дружке, и, ничего не ответив, пошла прочь. В спину ей, словно камни, неслись обвинения.
На обочине при выходе с кладбища сидел грязный, трясущийся щенок. Бросив на него беглый взгляд, Валя прошла мимо.
«Ау-у», — услышала она через какое-то время. Она остановилась и оглянулась. Сзади за ней семенил щенок.
— Ну, и что тебе от меня надо? — спросила она, присев перед ним на корточки.
— Ау-у, — повторил тот и лизнул протянутую руку.
— Что же мне с тобой делать, малыш? — она потрепала щенка по лохматой голове. — Ладно, не оставлять же тебя одного. Пойдёшь со мной?
— Ау-у-у, — произнёс тот и доверчиво положил грязную морду ей на колени.
— Ну что, Лёнька, пошли домой, — улыбнулась Валя и взяла счастливого щенка на руки.
Автор: Веста
Загрузка ...
0 Комментариев