Часть 3
Огуречный детектив
Утром Людмила Михайловна вышла на крыльцо дома и потянулась. Хорошо-то как! Воздух аж переливается в лучах рассветного солнца, вдыхать его сплошное удовольствие. Людмила в последнее время начала просыпаться задолго до рассвета. Вечерние поздние ужины давали о себе знать болями и дискомфортом в животе, мешающими полноценно высыпаться. Она и рада была бы отказаться от такой тяжёлой пищи, но с Майей спорить было бесполезно. У себя дома она быстро бы поставила на место любого, кто стал бы диктовать ей свои условия. А здесь это не прокатит! Как-никак она в гостях. Тут или собирай манатки и уезжай, или принимай условия жизни, строго-настрого диктуемые хозяйкой. А уезжать не хотелось, нравилось ей здесь. К тому же скоро сын с семьёй обещали в отпуск приехать, вот праздник-то будет! Внучата, наверное, подросли за те месяцы, пока она их не видела. Надо будет огурчиков малосольных сделать, Костик их очень любит, да и невестка тоже. Людмила подошла к парнику и заглянула внутрь. От увиденного волосы встали дыбом: ещё вечером ветки клонились к земле под тяжёлыми гроздьями огурцов, а сейчас стояли облысевшие и несчастные.
— Сватья, — Людмила с воплями ворвалась в комнату, где мирно спала Майя, — просыпайся! Нас обокрали!
— Чего у нас красть-то? — сонно пробормотала та и повернулась на другой бок.
— Вставай, тебе говорю!
Людмила сдёрнула с неё одеяло и, ухватившись за ногу, потащила сватью с кровати.
— Людка, ты в своём уме? — вылупилась на неё та, потирая пятую точку, на которую она шлёпнулась так смачно, что посуда в серванте жалобно застонала. — Какая муха тебя укусила?
— Цеце! Не слышала о такой мухе?
— Какая такая цеце? — у Майи, похоже, отпали все сомнения в умственном помешательстве родственницы. — Ты чего вскочила ни свет ни заря, ещё и меня разбудила, вопишь про какую-то муху.
— Обокрали нас, неужели не понятно!?
— Кто? Муха? И что она упёрла? Мою вставную челюсть?
— Огурцы все какой-то разбойник утащил! Ни одного не оставил. Надо в полицию звонить, пусть отыщут ворюгу!
— Так бы сразу и сказала! А то цеце какую-то выдумала, — Майя подняла грузное тело с пола и с сожалением посмотрела на пустующую кровать. — Стоило из-за такой ерунды человека сна лишать? Ладно, пойдём поглядим, что там приключилось.
Майя постояла около открытого парника, взирая на голые стебли, потом наклонилась и тщательно изучила большой мужской след, отпечатавшийся на влажной земле.
— Это явно кто-то отомстить решил, что чудодейственным зельем не поделилась. Сейчас проверим, куда следы ведут.
— Что ты сделаешь с вором? — едва поспевая за сватьей, нёсшейся по следу, словно ищейка, спросила Людмила.
— Что, что?! Разберусь с ним по-нашенски, по-деревенски!
— Это как? — Людмила бросила взгляд на сжатые кулаки сватьи, размером не уступающие внушительному молоту, и содрогнулась. Как бы не стать свидетелем убийства.
— Не бойся, Людка! У меня есть одно незыблемое правило: никогда и ни при каких обстоятельствах не проявлять агрессии. Даже если я бью кого-то, то делаю это сугубо интеллигентно с виноватой улыбкой и ласковым взглядом.
— Ну если так, то я спокойна. Хорошо, что предупредила, теперь мне абсолютно не страшно.
— Ладно, Людка, пошутила я. Просто хочу узнать, кто это сделал, так, для общего развития. А нервы мотать по таким пустякам не в моих правилах.
— Вот и правильно, сватья, нервные клетки не восстанавливаются.
— Кто тебе такую глупость сказал? У меня не только восстанавливаются, но еще и пытаются отомстить виновным в их гибели!
— Как же ты вору мстить собираешься?
— А чего ему мстить? Его пожалеть надо. Он бедненький ночь не спал, урожай собирал, волновался, как бы кто не увидел его манипуляций. И теперь не до сна, надо корову подоить, скотину накормить, а потом ещё огурцы из моего парника упёртые в банки закрутить и в погреб спрятать.
— Так ты что, сватья, простишь этого вора?
— Чего мне его прощать! Я б ему благодарность вынесла с занесением в личное дело и грамоту почётную выдала бы. Вчера я что думала? Надо урожай собрать, потом целый день горячими банками жонглировать, дабы припасы на зиму сделать. А кому, спрашивается эти самые припасы нужны?
— Так дети приедут, да и мы с тобой зимой с удовольствием солёными огурчиками похрумкаем.
— Детям ещё огурцов нарастёт. А к зиме у меня с предыдущих годов целый подпол банками заставлен, пихать уже некуда.
— Вот те раз! — взмахнула руками Людмила. — Зачем же ты тогда сажаешь?
— В смысле, зачем?! Парник есть? Есть. Семена есть? Есть. Руки тоже на месте. Как это я не посажу? Да надо мной все соседи смеяться будут. Пойдём, поможешь мне листьев да приправ для засолки огурцов нарвать.
— Майя, зачем? Огурцов-то нет больше.
— Это у нас нет. Отнесём тому, у кого теперь они есть. Надо же человека отблагодарить за то, что жизнь нам облегчил.
Поросячья помолвка
Людмиле ещё с вечера нездоровилось.
— Говорила я тебе, что вредно на ночь сало есть, а ты заладила: «Ешь да ешь!», — выговаривала она сватье, обхватив живот руками. — Вот и результат.
— Не, Людка, тебе не угодишь! — огрызалась та. — Всем, значит, нормально сало трескать, а тебе, значит, вредно! Может не в сале дело, а в том, что приучила себя руки мыть каждую минуту? Всю жизнь мы с огорода всё едим: покопался в земельке, проголодался, плод какой-нибудь выдрал, об штаны потёр — и в рот. А тебе всё намывать-начищать требуется. Вот и разбаловала свой организм.
— По-твоему я должна грязь в рот пихать?
— Послушайте её, люди добрые, — взмахнула руками Майя. — Где ты, интересно знать, грязь нашла? Это ж земля, она завсегда чистая! Ладно, лежи до обеда, потом мне твоя помощь понадобится. Свинку на случку поведём, я уже с соседом договорилась.
— В смысле с соседом? — аж привстала Людмила. — А что в деревне кабана или, как там называется свин мужского рода, нет?
— Так к хряку и поведём. А ты что подумала?
— А что я ещё могла подумать, если ты с соседом о случке договорилась?
— Ну, Людка, у тебя и фантазии! Вот правду говорят, что ничего так не украшает человека, как дружба с собственной головой. Потому-то ты и своей внешностью недовольна, что голова у тебя того! Спи пока. Авось выспишься — поумнеешь.
Свинья к собственному счастью идти категорически отказывалась.
— Не скотина, а феминистка настоящая, — бурчала Майя, пытаясь выманить свинью из хлева на улицу. Но та упиралась всеми четырьмя копытами и душераздирающе визжала.
— А зачем ты при ней говорила про случку? Вот она, как целомудренная девушка, и испугалась, — заступилась за животное Людмила.
— Я ж думала, она обрадуется и сама вперёд нас на собственную свадьбу поскачет. Сходи-ка, Людка, за помидорами, свинка за них душу продать готова. Но выманивай постепенно, чтобы она все помидоры разом не проглотила.
Свинья, которую Майя нарекла незатейливым именем «Свинка», почуяв запах помидор, рванула с места. Людмила, заметив, что на неё мчится 100 килограммов сала, не считая мяса и всего остального, уронила миску с помидорами и в мгновение ока выскочила из хлева и перемахнула через ограду.
— Ну-ка, живо взад возвертайся! — завопила Майя, обвязывая грузное тело Свинки верёвкой, пока та с громким чавканьем пожирала лакомство.
Люда с трудом перетащила своё увесистое тело через забор и приняла второй конец верёвки, подсунутый свинье под брюхо. Та вытащила пятак из миски и недовольно хрюкнула.
— Тихо, Свинка, тихо, — приговаривала Майя, завязывая узел. — Потом сама нам спасибо скажешь. Мы такого кавалера тебе нашли, закачаешься.
При последних словах свинья вздрогнула и, повернув голову к Майе, зарычала.
— Ты зачем при ней это сказала? — зашептала Людмила. — Она только отвлеклась немного, а ты ей опять напомнила.
— Ты меня ещё учить будешь, как мне с собственной свиньёй разговаривать! По-твоему, я с ней советоваться должна при выборе жениха? Подумайте, цаца какая!
Свинка, выразив своё несогласие, не взирая на внушительный вес, вскинула задние ноги так, что копыта подбросили навоз к самому потолку, и выскочила из хлева. Людмила, не успев отпустить верёвку, намотанную на руку, рванула за ней, с места включив четвёртую передачу. Свинка, не ожидая, что кто-то так рьяно начнёт её преследовать, ускорила бег. То же самое невольно пришлось сделать и Людмиле. Давненько ей не приходилось бегать в таком темпе. А, если быть точной, то было такое всего раз в жизни, в юности, когда ездили в колхоз на картошку. Тогда после дискотеки рыжий парень позвал её прогуляться по деревенским достопримечательностям, а сам полез целоваться. Она и влепила ему пощёчину, чтоб научился разбираться, кто приличная девчонка, а с кем можно и шуры-муры замутить. Так этот рыжий психанул и сбежал, оставив её посреди поля. Откуда там в такое позднее время бык взялся, неизвестно, но неслась она от него на сверхзвуковой скорости, перемахивая через канавы и заросли кустарника.
Похоже, Свинка начала выдыхаться быстрее, чем её преследователи, и перед очередным препятствием резко затормозила. Если бы она только знала, что Людмила лишилась последних сил уже давно и мчалась за ней сугубо на автопилоте, управляемом верёвкой, крепко связавшей их вместе, то, наверняка, дабы отомстить своей мучительнице, понеслась бы дальше. Но факт остаётся фактом: свинья резко затормозила. Вследствие чего измученное тело Людмилы всем своим весом шлёпнулось на её спину. Не вынеся подобного бесцеремонного обращения, свинья залаяла и, подпрыгнув на месте в знак протеста, сбросила непрошенную наездницу.
— Ах ты, …, — выругалась Майя, обливаясь потом и хватая конец верёвки, болтающийся под животом свиньи. — Думала сбежать от меня? Я и не таких как ты укрощала! Людка, ты жива?
— Не знаю, — пропищала та, стоя на четвереньках рядом со свиньёй.
— Хватай полено и гони эту скотину под зад, а я за верёвку потащу.
К вечеру, грязные и замученные, женщины втащили упиравшуюся Свинку в соседский хлев, где та тут же присмирела и приосанилась, увидев здоровенного хряка.
— Давно бы так, — смахнула пот со лба Майя. — А то заладила, понимаешь ли, что замуж не хочет. Вон как перед кавалером расфуфырилась, даже хвост лысый распушила.
— Главное, дело сделано, — вздохнула Людмила.
— А ты, Людка, не расслабляйся! Скоро нам эту невесту из супружеского ложа вытаскивать придётся, чтобы в родной хлев вернуть.
— Глядишь, понравится ей семейная жизнь, так никакими силами её отсюда не выманим. Эх, жалко Василий твой сбежал, какой-никакой а мужик при хозяйстве был. Хорошо бы вернулся.
— Да зачем мне этот дезертир сдался! Я, можно сказать, только жить нормально начала. А с ним не жизнь была, а сплошное наказание! Носки по дому разбрасывал. Я ему сколько раз говорила, чтоб в одно место клал, специально коробку ему рядом с кроватью поставила. Трудно что ли снять с ноги и туда бросить? Так нет, он лучше под кровать зашвырнёт или под подушку сунет. А на кухне? Придёт, насвинячит, посуду грязную даже до раковины донести не может, а сам на диван брякнется и лежит себе, полёживает.
— Так ты, сватья, точно решила не прощать его, если вдруг надумает вернуться?
— Нет! Пусть попробует только к дому моему приблизиться, с ему такую кузькину мать покажу, что надолго мой горячий приём запомнит! Я его…
Поддерживая друг друга под руки, чтобы не упасть, они брели к дому. На лавочке скромно примостился худенький мужчинка небольшого роста. Заметив приближающихся женщин он встал и, нервно поправив очки, снял с головы кепочку. Лысинка тут же заблестела под светом фонаря, переливаясь всеми цветами радуги.
Майя громко вздохнула, набрав целую грудь воздуха и со свистом выпустив его обратно.
«Как бы убийство не произошло», — судорожно подумала Людмила, покрепче вцепившись в руку сватьи.
— Васенька вернулся, — проворковала Майя тоненьким голоском и захлопала глазками.
— Маюшка, — нерешительно сделал маленький шажок вперёд мужчина, — я так по тебе соскучился, что не мог больше ни дня оставаться без тебя.
— А как же запах навоза? — тихонько спросила женщина, подойдя к нему и сверху вниз глядя на его лысину.
— Ради тебя я готов терпеть что угодно, только не гони меня от себя, — он поднял на неё лицо и, не в силах сдержать эмоции, прижался к её груди. — Знала бы ты, Маюшка, как не хватало мне твоей теплоты и нежности. Я думал, что уеду и начну новую жизнь. Ты ведь знаешь, что мечтал я докторскую степень получить, хотел научной работой заняться. В деревне на это времени не хватает, а в городе все условия есть. Но там тебя нет, солнышко. Помаялся я без тебя, голубушка моя, и решил: а ну эту науку! Главное быть с тобою рядом. И вот я здесь. Если не сможешь ты простить меня за мой вероломный проступок, то я готов на крылечке твоём жить, лишь бы видеть тебя, лишь бы хоть иногда перекинуться с тобой парой слов.
— Что ты, Васенька! — пробормотала Майя. — Да я для тебя готова постель пухом покрыть, лишь бы тебе удобно было! А за работу не переживай, пиши свои научные писули сколько надо, я с делами и сама управлюсь. Ещё и сватья мне поможет, она пока у нас поживёт. Ты не против?
— Боже, конечно нет, — Василий снял запотевшие очки и вытер о полу пиджака. — А где же твоя сватья?
— И правда, где? — Майя обернулась ища взглядом сватью. — Людка, ты куда запропастилась?
— Я здесь, под забором, — послышался слабый голос.
— Ты чего завалилась туда? До дому с устатку не дотелепала?
— Ой, что-то плохо мне, сватья. Видимо свинья меня сильно побила, пока по огороду таскала. Внутри всё болит, спасу нет.
— Васька, — приказала Майя, — быстро машину заводи, Людку в больницу повезём! А ты, — наклонилась она к Людмиле, — помирать не вздумай, а то чем я перед Костей твоим оправдаюсь?
— Ой, мамочки! — завопила Людмила. — Умираю!
Автор: Веста
После климакса жизнь только начинается. Глава 1
После климакса жизнь только начинается. Глава 2
После климакса жизнь только начинается. Глава 4
Загрузка ...
0 Комментариев