Петр Саватеев, 36-летний житель села Осиново, что в Зеленодольском районе, особой любовью односельчан не пользовался никогда. Пил, гулял, буйствовал, тиранил соседей. Нередко доставалось от него и родным. Но жена, простая деревенская баба, как водится, терпела выходки мужа, свято веря в то, что лучше уж такой муж, чем вовсе никакого. Тихонько плакала в подушку, вела хозяйство и растила сынишку Вовку, семи лет от роду.
Но, рассорившись и разругавшись со всеми соседями, Петр на этом не остановился. Однажды (году этак в 1966-ом) он устроил пьяный скандал в доме собственного дядьки Павла, выбил в его жилище все до единого окна, сломал оконные рамы, а когда дядька попытался образумить буйного племянника, устроил драку, до полусмерти избил Павла кнутом и пригрозил ему убийством.
С тех самых пор Павел старался видеться со своим родственничком как можно реже. Но тот частенько наведывался «в гости», и встречи эти всегда заканчивались скандалами и угрозами. А через несколько лет инцидент повторился — Петр вновь из хулиганских побуждений разбил окна в доме Павла. Только на этот раз Павел вызвал-таки милицию, и невменяемый племяш был осужден за свое недостойное поведение на полтора года лишения свободы.
Естественно, это не только не успокоило Петра, но и поселило в его душе еще большую злобу на более благополучного дядьку. Освободившись, он с ненавистью посматривал в его сторону.
Как раз в это время в семью Павла пришла беда. В начале апреля 1970 года погиб его сын Михаил. В медицинском заключении причиной смерти значилось переохлаждение. Но Павел, который так и не смог полностью оправиться от горя, вскоре начал высказывать страшные подозрения, что в действительности эта смерть не была несчастным случаем, а приложил руку к этому Петр, чтобы отомстить дядьке.
Как бы там ни было на самом деле, но слухи довольно быстро расползлись по всему селу.
18 апреля 1971 года около 5 часов утра в селе Осиново случился пожар. Горел дом, в котором проживал Петр Саватеев с женой и сыном. Соседи, увидевшие пламя, немедленно бросились тушить огонь. Им удалось сбить пламя, но крыша дома и сени сгорели полностью, а в комнате обрушился потолок. Да и спасать в доме было уже некого. В комнате обнаружили три обгоревших трупа — хозяина Петра, его жены и маленького Володьки. Прибывшие на место происшествия сотрудники милиции при более внимательном осмотре обнаружили немало подозрительных мелочей. Так, дверь в комнату оказалась запертой изнутри при помощи палки, привязанной к ручке двери полотенцем, а окна в задней комнате были выбиты. При осмотре трупов также выяснилось, что причиной смерти был не огонь и не дым. Все они — и мужчина, и его жена; и даже ребенок — были жестоко убиты: чем-то тяжелым всем им проломили головы, а женщина была еще и обезглавлена — топором убийца перерубил ей шею. Во дворе, на стенах надворных построек и на земле обнаружились пятна крови.
— Одним из первых по подозрению в совершении данного преступления, — рассказывает Антон Васильевич Денищенко, которому и поручили расследовать убийство, — был задержан Генка Федоров — житель того же села.
Вернее сказать, Генка был задержан через несколько дней после убийства за мелкое хулиганство. Но вот при задержании у него была изъята телогрейка, на которой обнаружились засохшие пятна крови той же самой группы, что и у убитых Петра и его сынишки.
20-летний Генка, имея образование всего в 7 классов, тем не менее характеризовался вполне положительно. Он являлся членом ВЛКСМ, очень неплохо работал электромонтером, занимался спортом и даже не раз выигрывал в соревнованиях по вольной борьбе. Кроме того он клялся и божился, что никакой причины убивать односельчан у него отродясь не было, да и в ночь на 9 марта он ночевал дома, чему есть свидетели — хозяйка дома и его приятель, который оставался у него тогда на ночь.
Естественно, эти свидетели были немедленно опрошены. Но из разговора с ними сразу стало ясно, что парень темнит, так как и хозяйка, и его приятель в один голос утверждали, что как раз в ту ночь Генки дома не было.
— После этого, — продолжает вспоминать Антон Васильевич, я решил изменить тактику допросов подозреваемого, который, кстати, все равно продолжал утверждать, что свидетели ошибаются и дома он был. Я перестал спрашивать его непосредственно об убийстве, но вместо этого вел с ним долгие беседы на, казалось бы, отвлеченные темы: о его друзьях, увлечениях, свободном времени, интересах и взглядах на жизнь. Периодически же вскользь, как бы невзначай, касался и происшествия, словно просто старался выяснить его личное мнение и догадки.
В конце концов Генка так увлекся разговорами «по душам” со строгим профессионалом, что сам начал много рассуждать об убийстве, интересоваться деталями. Но детали его интересовали совершенно конкретные: почему это трупы похоронили без голов (головы были изъяты для судебно-медицинской экспертизы, так как на месте преступления эксперт из-за сильного повреждения трупов огнем не смог определить точную причину смерти. — Прим, авт.), могут ли эти самые головы что-то прояснить следствию, смогут ли оперативники установить, одним или несколькими людьми было совершено убийство.
— Уже поняв, что мой собеседник имеет непосредственное отношение к убийству, — рассказывает Денищенко, — я старался использовать каждую его фразу, чтобы вывести его на признание.
И у Антона Васильевича это получилось (он вообще непревзойденный мастер человеческого общения и умения использовать самые незначительные, на первый взгляд, детали для раскрытия любого сложного дела). В конце концов Генка признался, что это он на почве ссоры и из мести убил Петра — забил его кочергой во дворе, а потом перетащил в дом. Только вот он сперва утверждал, что не имеет отношения к убийству жены и мальчишки, а их трупы уже были в доме, и убил их якобы … сам Петр. Потом, испугавшись, что все три трупа спишут на него, Генка облил тела керосином, запер двери, поджег и убежал через окно.
Не верить Генке, казалось, причины не было. Но, находясь в камере предварительного заключения, он написал письмо своему приятелю — Вадьке Андрееву, которое было перехвачено сотрудниками милиции.
В письме он обращался не к приятелю, а просил его передать весточку Ивану Саватееву — 17-летнему родственнику погибшего Петра, сыну Павла Саватеева. В письме говорилось следующее:
«Ваня, знаешь, что я мужика Петьку беру на себя и поджег на себя беру. А ты бери на себя жену и сына, так как ты несовершеннолетний и расстрела тебе не будет. А Вадьке Андрееву скажи, чтобы немедленно уезжал и отсиживался где-нибудь подальше. Нам с тобой двоим лет по 8 дадут. Пойми, что я один не могу их всех на себя взять — расстреляют, а с тобой вместе — тогда только тюрьма».
После того как Генка узнал, что его письмо находится у следствия, он понял, что отпираться дальше нет смысла. Но признание его оказалось еще более неожиданным, чем могли предполагать следователи. Как оказалось, убийство семьи Петра совершили Генка, тот самый Вадька Андреев, его приятель Толик и ученик 10 класса Ванька Саватеев. Но то, что предшествовало убийству, немало изумило следователя.
В начале февраля 1971 года компания выпивала в доме, где проживал Ванька. Вскоре к гулянке присоединился и Павел Саватеев, который за очередной рюмкой вновь завел свою «волынку» про то, как старшего его сына, должно быть, убил Петька. Рассказал он ребятам и то, что племяш запугал его до такой степени, что он боится вечером на улицу выйти. И если бы было у него мужество и силы, он бы Петьку убил бы. Но так как справиться с ним ему одному не удастся, то он попросил взять на себя это дело молодую “поросль», причем не за просто так, а за большую его благодарность и 500 рублей денег, которые он не пожалеет, если парни избавят его от изверга.
— Все трое соучастников убийства были немедленно арестованы, — вспоминает Антон Васильевич. — Никто из них уже не отрицал своего участия в преступлении, и каждый подробно изложил, что именно произошло в ту ночь.
Около полуночи парни подошли к дому Петра, решив выманить его на улицу. Но Петр выходить не пожелал ни под каким предлогом. Тогда компания разделилась. Двое начали ломиться в дверь, а двое выбили окно в задней комнате и проникли внутрь.
Петр, вырвавшись из дома, бросился к соседям с криками о помощи. Но никто из них не вышел (хотя, как выяснилось позже, крики слышали многие). Вадька первым догнал Петра метрах в 100 от дома и начал избивать его кочергой, потом подоспели и подельники. Добивали его все вместе, а когда он затих, перетащили тело в дом. Жену и сынишку решили убить как нежелательных свидетелей. Женщина убежала от извергов в сарай, где спряталась под соломой, а малыш успел залезть за огромную печь.
Парни не полезли за ним, а просто остались ждать, уговаривая его выйти самостоятельно. Напуганный мальчишка действительно не смог долго просидеть за печкой. Весь в слезах он вышел и умолял не убивать его, ведь он совсем маленький и ни в чем не виноват. Первым ударил малыша лопатой Вадька, потом орудие убийства выхватил у него Иван. Ни малейшей жалости к маленькому родственнику несовершеннолетний Ванька не испытывал. Нанеся мальчику немалое количество ударов, убедившись, что тот мертв, парни направились в сарай, где нашли женщину. Взятым в доме топором Вадька одним ударом практически отрубил ей голову, но и после этого долго и остервенело бил уже безжизненное тело обухом того же топора, с упоением слушая, как ломаются кости.
После этого парни перетащили тело в дом и совершили поджог.
Павел не обманул своих наемников, честно расплатившись с каждым из них. Никого из участников этого жуткого преступления не мучили угрызения совести.
Вадим Андреев, как самый активный и жестокий участник процесса убийства, был приговорен к расстрелу. Все остальные получили длительные сроки заключения.
Загрузка ...
0 Комментариев