Часть 7
Вера Демидовна с нетерпением ждала весточки от Клавдии Макаровны. Но прошло уже три месяца, как они с Таней отправили ей письмо, а ответа до сих пор не было.
«Обиделась что ли на меня соседка?» — недоумевала Вера и уже планировала написать новое письмо на случай, если прежнее затерялось по пути к адресату. Но однажды утром раздался телефонный звонок.
— Бабушка, это тебя! — ворвался в бабушкину комнату Саша.
— Что меня? — не поняла женщина.
— Кто-то позвонил и спросил Веру Демидовну. Иди скорее, — схватил её за руку мальчик и потащил в прихожую, где висел стационарный телефон.
— Верочка, это ты? — послышался взволнованный голос Клавдии.
— Я! — чуть ли не закричала Вера от нахлынувшего чувства и плюхнулась на кушетку. — Макаровна, неужели же ты нашлась?!
— Ха-ха-ха, — рассмеялась подруга. — Это не я, а ты нашлась, потеряшка! Я бы уже давно в розыск на тебя подала, да в полиции заявление не приняли. Говорят, что не родственникам нельзя. Безобразие полнейшее! А Фёдор твой разлюбезный вообще со мной разговаривать не захотел, мол, пропала — туда ей и дорога.
— Прости, Клавочка, я уж грешным делом подумала, что это ты со мной разговаривать не хочешь, вот и не отвечаешь на письмо.
— Вот глупости придумала! Мне твоё письмо только вчера переслали. Подхожу к ящика, а там оно, родимое, белеет. Оно в деревне в моём почтовом ящике несколько недель валялось. Я же, как дом мой сгорел, к сыну уехала. Теперь на Чёрное море каждый день любуюсь.
— Как же так, Клавочка? Что случилось?
— Вот я глупая, — затараторила соседка, — конечно, ты ж ничего не знаешь! Ты когда пропала, я давай Валентина напрягать, чтобы твоими поисками занялся. А он только и смог узнать, что ты доехала, а куда дальше ушла, неизвестно. Он даже проводника нашёл, который тебе тысячу рублей дал, тот ему и рассказал, что ограбили тебя в поезде. Я тогда сразу в полицию. А там, как я уже сказала, заявление принять отказались. Тогда я к Федьке твоему пошла. Так, мол, и так, надо мать искать. А он там с бабами местными попойки устраивает. Почтальонша по глупости ему твою пенсию отдала, он заверил её, что тебе нездоровится и спишь ты в другой комнате. Потом-то она узнала, что он тебя из дому выгнал. Разрыдалась, испугалась, что ты с неё эти деньги через суд стребуешь. Она даже к Федьке побежала, чтоб деньги у него забрать. Да где там! У него уже там дым коромыслом стоит, перегаром за версту воняет. После и я к нему наведалась, так он меня матами обложил и чуть ли не взашей вытурил.
— Клава, — перебила её Вера, — про пожар-то что?
— Я ж тебе и рассказываю. Вытурил он меня, а сам загуливать продолжил. Несколько дней музыка без умолку грохотала. Я уже к участковому наведаться собиралась. А потом всё затихло. Думаю, наверное, все материнские деньги прогулял. Только первую ночь уснула я в тишине и спокойствии, как чую: что-то ненормальное происходит. Вскочила, а с улицы дымом тянет. Я фуфайку накинула — и во двор. Гляжу, а это дом ваш горит, пламя аж до самых небес взвивается. Соседи все всполошились, пожарников вызвали. Пытались сами с огнём справиться, да где там! Морозище на улице знатный стоял, так ещё и ветер в мою сторону подул. Вот крыша моя и занялась.
— А Федя? Федя как? — вскрикнула Вера.
— А что Федя? Его дома не оказалось. Сначала думали, что сгорел он вместе с домом, а когда потушили, так никого там не оказалось. Говорят, скорее всего от сигареты кровать загорелась, он потушить сам не смог, вот с пьяных глаз и дал дёру. Видать, в город подался. Может, если бы сразу на помощь позвал, так и ваш и мой дома целы бы остались…Вера, ты чего там молчишь? Плачешь что ли?
— Испугалась я за Феденьку. Какой-никакой, а сынок мой всё-таки.
— Нашла кого сыном называть! Ладно, Демидовна, твоё это дело, кого любить, кого ненавидеть. Я тебя нашла, теперь ты от меня никуда не денешься. Мы с Димой собираемся за тобой приехать. Будешь с нами на югах жить, у Димы дом большой построен, а жена недавно умерла. Я ж тебе говорила, что болеет она сильно, вот и отмучилась. И она сама, и Дмитрий мой. Худой, страшный стал, будто не сорок лет парню, а все 60.
— Вот горе-то какое! — воскликнула Вера. — Хорошо, что ты теперь с ним рядом будешь жить. А я, Клавочка, уж прости меня, не поеду. Теперь у меня семья здесь. Татьяна, считай, как дочка мне и внучат двое.
— Что же ты у чужих людей жить собираешься? Погостила — и хватит! Ладно, ты пока отказываться не спеши. Через две недели у Димы отпуск, вот мы к тебе и приедем. А там уже и решим, что дальше делать.
Таня с радостью согласилась принять подругу Веры Демидовны в своём доме. Время их приезда совпало с её отпуском. Но, насчёт того, чтобы отпустить бабушку к чужим людям, вся семья в прямом смысле взбунтовалась. Больше всех расстроился Алёша, он расплакался так, что всю ночь его не могли успокоить. Ему казалось, что, как только он закроет глаза, так бабушку сразу кто-нибудь украдёт. Пришлось Вере Демидовне просидеть всю ночь у его постели, держа за руку. В конце концов, Саша тоже перебрался к брату на кровать, и вместе они уснули перед самым восходом солнца.
— Вот видите, что вы наделали, — прошептала Таня, когда дети успокоились. — Так что забудьте думать о переезде. Вы наша бабушка — и точка.
— Я и сама не хочу от вас уезжать, — всхлипнула, расчувствовавшись, пожилая женщина.
***
Клавдия Макаровна с Дмитрием приехали к концу июня. Они остановились у своего родственника, а к Вере Демидовне пожаловали на следующий день. Подруги не могли оторваться друг от друга.
— Я же думала, что не увижу тебя больше, — плакала Клавдия. — Это я виновата, что ты в такую беду попала. Не надо было тебя одну в такую дорогу отпускать.
— Что ты, Клавочка, это я сама виновата. Надо было внимательней за вещами смотреть. К тому же по вине моего сына твой дом сгорел. Так что на мне долг перед тобой.
— Вер, хватит глупости говорить. Я на этом деле ещё и наварилась. Дима меня давно звал к себе, а мне жалко было дом оставлять, да и курочки у меня были хорошие. Перед новым годом почтальонша наша пенсию принесла и предложила имущество застраховать. Я ей говорю, мол, не буду деньги на ветер выбрасывать, лучше сахару на эти деньги куплю. А она, хитрюга, мне говорит, мол, я тебе, Макаровна, скидку хорошую сделаю. Типа, акция какая-то. Ну я и оформила страховку. Кто ж знал, что скоро мне эта страховка пригодится? Теперь благодаря ей скоро богатая буду. А так бы вряд ли кто-нибудь мой домишко купил, всем сейчас коттеджи подавай.
Вечером Клавдия Макаровна и Дмитрий собрались уезжать.
— Как же жалко расставаться, — вздохнула Вера.
— Это же не на долго, — улыбнулся Дмитрий, исподтишка посматривая на Татьяну. — Завтра мы снова к вам заедем. Если позволите, конечно.
— Разумеется, позволим. Но зачем вам куда-то ехать? — спросила Татьяна. — Давайте сегодня поужинаем вместе, а потом я вам найду место для сна. Завтра мы с мальчишками собираемся поехать в парк, так что мешать вам никто не будет.
— Танечка, это мы к вам домой завалились, — ответила Клавдия. — Поэтому хозяева нам мешать никак не могут.
— А я бы даже не отказался, если бы вы позволили мне поехать завтра с вами, — Дмитрий просительно посмотрел на Таню, — так сказать, на экскурсию по городу.
— Не знаю, не знаю, — засмеялась та, — смогу ли я справиться одновременно с тремя парнями!
— Я обещаю, что постараюсь вести себя примерно. Если получится, конечно.
— Мама, — закричали мальчишки наперебой, — давай Диму с собой возьмём! Мы за ним присмотрим!
— Ну, если присмотрите, тогда ладно. Только, чур, мороженое не клянчить, больше, чем по две штуки на брата не куплю!
— Парни, — Дмитрий заговорщицки подмигнул и приложил палец к губам, — у меня тоже деньги есть, так что не пропадём.
Во время ужина Дмитрий и Татьяна постоянно сталкивались взглядами, отчего девушка краснела, не зная, куда девать глаза, чтобы он не подумал, будто она с ним заигрывает. Но мужчина специально задавал ей вопросы, на которые она была вынуждена отвечать. А, поскольку вести диалог, глядя в сторону от собеседника, мягко говоря, неприлично, то она сидела вся красная. А он, улыбаясь, рассматривал её разрумянившееся лицо и совершенно не желал отводить взгляда.
Клавдия и Вера понимающе переглянулись и, позвав мальчиков в комнату читать книжки, вышли из кухни.
— Смотри-ка, Демидовна, а молодёжь наша, кажется, приглянулась друг другу.
— И не говори, Макаровна! Вон как твой сын хвост распушил, так и ходит вокруг Тани, словно павлин вокруг павушки.
— Я уж и не думала, что он после смерти жены на кого-нибудь посмотрит. Боялась, что один так и останется: ни жены, ни детей.
— Так он, даже представить трудно, как сильно настрадался. Это же надо, столько лет за больной женой ухаживать. Другой давно бы сбежал. А твой так крест до конца и нёс.
— Ты не представляешь, Вера, как бы я была рада, если бы у меня внуки появились. Родные-чужие, не важно, лишь бы были.
— Бабушки, — недовольно произнёс Алёша, втискиваясь между ними, — вы обещали книжку почитать, а сами сидите и болтаете.
— Ой, прости, Алёшенька, мы уже старенькие, вот и забывает всё, — посадила его себе на колени Клавдия.
— Сашенька, а ты неси книжечку и садись рядом со мной, — позвала Вера.
Перед сном Вера Демидовна заглянула на кухню, где до сих пор сидели Таня и Дима. Девушка не была уже такой красной, но зато глаза её светились искристым огнём. Дмитрий держал её за руку и что-то увлечённо рассказывал.
— Ребятишки, мы мальчиков спать уложили, — произнесла Вера. — Димочке тоже в их комнате раскладушку поставили. Мы с Клавой тоже на боковую отправляемся. Танечка, ты не оставишь нам завтра альбомы с фотографиями? Мы с Клавдией хотим посмотреть, какими мальчики были, когда родились. Да и твои фоточки я бы с удовольствием посмотрела.
— Конечно, Вера Демидовна, завтра достану их из ящика, — ответила Таня.
— А мне покажешь? — шепнул Дмитрий, когда пожилая женщина вышла. — Я тоже хочу полюбоваться на ту маленькую девочку, которая превратилась в такую очаровательную молодую женщину.
Автор: Веста
Загрузка ...
0 Комментариев