История эта произошла давно. Ещё в конце 90 годов. Очень непростое было времечко. Промышленные предприятия закрывались, выбрасывая на улицу толпы растерянных людей.
Меня, шестнадцатилетнюю, тогда это сильно не волновало. Сама я ещё не работала. Родители зарабатывали. Правда, зарплату часто задерживали, и проблема еды в доме стояла остро. Моя мама чего только не выдумывала в готовке, чтобы нас накормить.
Жили мы в одном из нескольких одноэтажных домиков, натыканных в большом дворе. В соседнем доме проживала моя подружка Юлька.
Летом она с родителями ездила к тётке в небольшой южный городок. Оттуда Юля всегда возвращалась с красивым, бронзовым загаром.
В тот год, в отпуске, на птичьем рынке родители купили ей маленького щенка пекинеса.
Меня удивил вид этого почти безносого существа. Огромные чёрные глаза – плошки смотрели с любопытством. Похож он был на льва и маленькую обезьянку одновременно. Назван щенок был Луциком. Короче говоря, не понравился он мне.
Это теперь, спустя годы, я понимаю, что просто завидовала подруге, у которой в доме проживало такое экзотическое чудо.
Осень была теплой, и Юлька часто брала собачонку гулять во двор.
Общество в нашем дворе жило солидное, но очень разномастное.
В доме напротив нас жил одинокий мужчина. Звали его Анатолием. Недавно от него съехала жена, которую он нежно называл Любушкой. Что там у них произошло, никто толком не знал. Может она себе лучшего нашла, а может ей надоели постоянные нетрезвые приходы мужа. Мы не знали. Но пьяным соседи видели Толика не раз.
Это был невысокий, щупленький и весёлый человек. Работал он в собачьем питомнике, в милиции. У них там постоянно случались какие – то знаменательные события, которые мужчина не уставал отмечать. Так, по крайней мере, он говорил жене. После её ухода, праздники участились.
В то время ему было лет 45 – 47, но нам, молоденьким девчонкам, он казался непроходимым стариком. При встрече с нами он всегда шутил. Сам же смеялся над своими шутками каким – то икающим смехом, закатив свои маленькие глазки кверху. Мы считали его остроты глупыми и гордо не реагировали на них.
Увидев гуляющего с нами щенка, Толик спросил, как его зовут. Мы сказали, что Луциком. Наш ответ страшно рассмешил соседа. Нахохотавшись вдоволь и вытерев слезы, он сказал нам, что это вовсе не мальчик, а девочка. Как ему это удалось определить, было непонятно, ведь щенка в руки он не брал.
Мы Толику не поверили. Отвели собаку к ветеринару, который подтвердил слова соседа. Так наш Луцик стал Луцей.
Постепенно из симпатичного щенка выросла довольно своенравная дама. За постоянное озорство мы в ней «души не чаяли». Но Луцка, почему – то, изо всех нас больше всего любила Юлькиного отца, Владимира Фёдоровича. Хотя, он к ней, казалось, не испытывал никаких теплых чувств.
Когда Юлин папа приходил с работы и садился в кресло, собака всегда забиралась к нему на колени. Уставившись своими «плошками» в его глаза, она всячески выказывала ему своё расположение. Но мужчина этого не ценил, и каждый раз опускал Луцку на пол. Правда, её это ни капли не огорчало. Уже через минуту она опять пыталась повторить тот же маневр.
Родители моей подруги работали на заводе. В три смены.
У Луцки появилась ужасная привычка. Ночью, когда все ложились спать, она забиралась по стоящему рядом с окном дивану на подоконник и лаяла на котов.
Больше всего это раздражало спящего в соседней комнате папу. Ему нужно было рано вставать, а от собачьей возни он не мог заснуть. Маму, кстати, это беспокоило меньше. Обычно она крепко спала. Наверно, она сильно уставала.
Папа, оправдываясь, жаловался нам, что если бы это была большая собака, он непременно бы выгнал её с окна полотенцем. Но Луца была существом необычайно хрупким, поэтому прогнать её никто не мог. Она продолжала резвиться по ночам.
Однажды папа не выдержал. Он выбежал ночью из спальни и страшным голосом предложил Луце «заткнуться».
Испугавшись и выкатив от ужаса глаза, Луцка кубарем скатилась по дивану. Потом зачем – то помчалась в спальню к папе и маме. Там она умудрилась забиться в очень узкую щель между полом и кроватью. Где застряла намертво.
Хрипящую Луцку родители попробовали вытянуть обратно за задние ноги. Но это было совершенно невозможно сделать, не разорвав собаку пополам. Пришлось поднимать огромную кровать и освобождать бедное животное. При этом треснула ножка с противоположной стороны лежака.
Испугавшись и выкатив от ужаса глаза, Луцка кубарем скатилась по дивану. Потом зачем – то помчалась в спальню к папе и маме. Там она умудрилась забиться в очень узкую щель между полом и кроватью. Где застряла намертво.
Хрипящую Луцку родители попробовали вытянуть обратно за задние ноги. Но это было совершенно невозможно сделать, не разорвав собаку пополам. Пришлось поднимать огромную кровать и освобождать бедное животное. При этом треснула ножка с противоположной стороны лежака.
После этого случая, Юлькин папа стал предлагать всем своим знакомым и коллегам по работе, чтобы те забрали пекинеса себе. Заглядывая собеседнику в глаза, он говорил, что собака очень смирная, и что у мамы аллергия на шерсть. Что, мягко говоря, не очень соответствовало действительности. Он клялся, что будет приносить Луце корм, и даже гулять с ней. Но желающих не нашлось.
По утрам, кстати, её выгуливал именно папа. Зато вечером это входило в обязанности моей подруги.
Мы с ней сажали Луцею на поводок и гордо шли к небольшой горе, у подножья которой выгуливали собак настоящие собачники. Сведя с ними дружбу, мы подолгу беседовали. Луцку мы отпускали с поводка. Она радостно нарезала круги вокруг пригорка.
Тетя Валя, Юлина мать, велела нам собаку с поводка не спускать. Папа её в этом вопросе не поддерживал. Возможно, он втайне надеялся, что такую красавицу украдут.
Но с Луцкой случилась другая беда. Наша подопечная вступила в близкие отношения с другой собакой. Как это произошло, мы с подругой не видели, потому что были заняты интересным общением со знающими людьми.
Когда Луца стала сильно поправляться в районе собственного живота, стало ясно, что у неё будет потомство.
– Ничего, – бодро сказала Юля, – щенков раздадим.
– Видишь ли, – ответил папа, – если Луцка погуляла с большим псом, она не сможет родить слишком крупных щенков.
И, ведь, напророчил. У Луци вырос просто огромный живот. Когда она шла, казалось, он волочился за ней. Теперь она много лежала. Её тоненькие ножки не выдерживали веса тяжелой ноши.
Наконец настал долгожданный день рождения щенят. Как назло, оба родителя моей подруги дежурили в ночную смену. Правда, Луцины мучения начались с самого утра. Луцка стала выть от боли и кусаться, не подпуская к себе никого.
Юлина мама, тетя Валя, первая не выдержала собачьих страданий. Она нашла номер телефона ветеринара и позвонила.
Мама объяснила ситуацию. На том конце провода сказали, что они могут сделать роженице «кесарево сечение».
– Сколько такая операция будет стоить? – спросила тетя Валя.
По её побледневшему и сильно вытянувшемуся лицу, мы поняли, что сумма для нас совершенно неподъемная.
Она поднесла телефонную трубку к завывающей дурным голосом собаке. В телефоне нас громко обозвали извергами, после чего отключились.
К слову сказать, у нас во дворе жила одна счастливая пара. Недавно у них произошло пополнение семейства, родился маленький сынок. По какой – то причине молодой женщине делали «кесарево сечение». Она рассказывала нашим мамам про операцию и называла сумму, которую за неё заплатила. Так вот, ветеринарная клиника запросила примерно столько же.
В то время, все государственные ветлечебницы закрылись в связи с кризисом, а «Коммерческие» все лекарства покупали за границей. Так что заплатить мы не смогли.
Вечером я зашла к подруге. Собака громко скулила. В её глазах читалась надежда и просьба о помощи. Сердце просто разрывалось, глядя на её страдания.
Я позвала свою маму. По её дрожащему подбородку, я поняла, что ей тоже хочется заплакать вместе с нами. Так больно было смотреть на Луцу. Но, все равно, мама забрала меня домой спать.
Утром, едва проснувшись, я помчалась обратно. По распухшему как блин лицу подруги, я поняла, что Юлька проплакала вместе с собакой всю ночь.
Луца лежала ничком. Она уже не выла, а только как – то хрипло, со свистом дышала. В ее остановившихся глазах уже не теплилась надежда.
В это время пришла с работы тетя Валя. А вместе с ней наш сосед Толик.
«Только его здесь не хватало», – подумала я. Юлька, вероятно, подумала также, потому что мы с ней хором, с возмущением, сказали: «О Господи!»
Юлина мама строго посмотрела на нас и осуждающе покачала головой. Совершенно не смутившись, Толик весело нам подмигнул и велел топать на кухню. Чтобы мы, как он выразился, не путались у него под ногами.
Мы не видели, что он сделал, но вскоре щенята стали появляться на свет. Они рождались в маленьких белых мешочках, которые Толик сразу же разрывал.
Первый щенок родился мертвым. Второй тоже.
– Жалко, опоздали, щенята погибли внутриутробно. – сказал Толик.
– Бог с ними, – сказала мама, – лишь бы собака выжила.
Но потом дело пошло на лад. Третий щеночек родился живым и здоровым.
В общем, все закончилось хорошо. У Луцки родились 9 щенят. Шестеро из них выжили.
К сожалению, последний щеночек тоже родился неживым. И сколько Толик не дул ему в носик и не растирал его тельце, он не ожил.
Щенки были прекрасны и ужасны одновременно. Казалось, они состояли из одной только головы с закрытыми глазами и огромным пищащим ртом.
Толик предложил сделать из абажура сушилку, с помощью простыни. Туда поставили коробку с малышами, чтобы они согрелись.
Луца лежала неподвижно, с закрытыми глазами.
– Она умерла? – спросила Юлька каким – то осипшим голосом.
– Нет, конечно, – весело ответил Толик.
– Измучилась очень сильно, – сочувственно добавил он.
Облизать щенков у собаки не было сил.
Забегая наперед, стоит сказать, что хорошей матери из нашей Луцки так и не получилось. Ей постоянно было не до щенят. То ей срочно нужно было бежать в прихожую, то на кухню. Смотреть в окно, или в телевизор. Щенки в это время истошно пищали в корзинке.
Мы ловили мамашу и укладывали её рядом со щенками. Приносили ей из кухни всякие вкусности и кормили собаку с рук. Некоторое время она лежала смирно.
Но надолго её не хватало. Заслышав хлопанье холодильника на кухне, Луца пулей мчалась туда, разбрасывая по дороге присосавшихся щенят.
Мы собирали их, относили обратно в корзинку и докармливали разбавленной смесью для «детского питания». Сначала из пипетки, а когда они немного подросли, из бутылочки с соской.
С горем пополам, потомство мы выкормим и благополучно раздадим соседям и знакомым.
Но это все будет потом, а сейчас вид у Луци был совершенно «мертвый».
А мы с подругой нарезали салаты и накрывали на кухне стол. Нежданные слезинки вновь срывались с наших глаз. Но это были уже слезы радости: оттого что, наконец, закончился этот кошмар, и что Луца, слава Богу, осталась жива, и что теперь у нас щенята…
За столом, в честь праздника, нам тоже налили по бокалу вина. Теперь мы глядели на Анатолия с нежностью и восхищением. А тётя Валя все время повторяла: «Какое счастье, Толик, что ты сегодня вернулся из командировки».
А я смотрела на раскрасневшегося балагурящего соседа, и думала о том, что мне никогда, никогда не понять эту странную мужскую душу.
Автор: Любовь Скоромная
Загрузка ...
0 Комментариев