Невозможный удар
Тоне было грустно, очень хотелось, чтобы муж поддержал её в такое тяжёлое время. Но он только коротко фыркнул в телефонную трубку: «А ты чего ждала, если всё и так давно понятно». Это умом понятно, а как сердцем принять то, что детей у неё нет и быть не может. Никогда. Наверное, это надо быть героем, чтобы просто так взять и принять такой невыносимый, совершенно невозможный удар. Принять и ничего больше не пытаться сделать. Героем Тоня не была, поэтому продолжала отвергать факты, сухо и беспощадно изложенные медиками. Илья отнёсся к этому гораздо спокойнее. Нет, значит, нет. Им и вдвоём живётся неплохо. Поэтому по врачам Антонина ходила одна. После третьего совместного с мужем визита в клинику, когда доктор категорично заявил, что пора бы уже смириться и подумать об усыновлении, Илья наотрез отказался сопровождать её ко врачам. Какой смысл тратить время, деньги и нервы на бесполезное занятие? А ей казалось, что как только она сделает ещё одно усилие, вдруг произойдёт чудо и найдётся такой врач, который скажет, что есть шанс забеременеть. Пусть маленький, совсем крошечный, но шанс. Она бы всё отдала, чтобы этот шанс отыскать. Но ни один медик не дал ей и намёка на подобный исход. Тоне нестерпимо хотелось плакать. Это чувство было родом из детства, когда мальчишка из соседнего двора отобрал у неё любимую куклу и, сломав, швырнул в грязную лужу. Вытащив из мерзко пахнущей грязи то, что осталось от куклы, она безрезультатно пыталась собрать воедино все её части. Тогда Тоня первый раз в жизни ощутила самую настоящую потерю. Она оплакивала не игрушку, а горе из-за утраты своей маленькой подружки.
И сейчас ей хотелось прижаться к груди любимого мужчины, чувствуя, как бьётся его сердце, ощутить нежные прикосновения его рук на своих волосах, услышать простые ласковые слова. Но только не те, что вылетели из её трубки: «А ты чего ждала, если всё и так давно понятно». За три года брака она многое узнала о человеке с которым жила. Как могло получиться, что за год, предшествующий свадьбе, она не разглядела в Илье равнодушного и холодного человека? Возможно, просто, находясь в плену собственных фантазий, она видела перед собой лишь образ, созданный её воображением, а не реального человека. Вот и сейчас она шла по улице, споря сама с собой, в надежде оправдать грубость и безучастность мужа банальной усталостью на работе. Вот был бы у них малыш, Илья бы стал совсем другим человеком! Ей, Тоне, в 32 года горько от того, что нет детей, каково же тогда Илье в 40 лет сознавать, что отцом он никогда не станет, причём, по её вине?
«На приключения потянуло»
А вокруг солнце рассыпало свои золотые лучи. Май весело и властно вступил в свои права, разрисовывая всё вокруг яркими красками и наполняя воздух ароматами первой зелени и птичьим пением. Тоня зажмурилась и посмотрела по сторонам. Интересно, куда она забрела, находясь под властью собственных мыслей? Выйдя из медицинского центра и поговорив с мужем, она готова была бежать, куда глядят глаза. А поскольку её глаза сами не знали, куда смотрят, то ноги занесли её на автобусную остановку, где она, почти не отдавая отчёта в своих действиях, села на первую подошедшую маршрутку, даже не поинтересовавшись, куда она направляется. «До конца», — протянула она водителю денежную купюру, а сдачу, не глядя, засунула в карман.
Выйдя из маршрутки, она в недоумении посмотрела по сторонам. От такого, не свойственного для неё поступка, ей стало весело.
«Вот глупая, — засмеялась тихонько Тоня, — на приключения потянуло. Не хватало в этой глуши до завтра остаться». Она узнала у водителя, что тот отправится в обратный путь через час, и направилась на поиски магазина, чтобы купить воды. Давненько она не бывала в таких захолустных посёлках, даже интересно посмотреть, как здесь живут люди. Купив в небольшом магазинчике бутылку воды и пирожок, она медленно побрела мимо обшарпанных двухэтажных домишек, рассматривая редких прохожих, спешащих по своим делам. Везде была жизнь, а ей казалось, что за пределами города жизнь замирает.
Пирожок оказался невкусным, почти без начинки и с подсохшими краями. Тоня поморщилась и, увидев неподалёку мусорный контейнер, направилась к нему. С самого детства родители учили её не выбрасывать еду, а отдавать кискам или собачкам. Родителей давно не было в живых, но она всегда помнила их слова, что в этом мире всегда найдутся те, кому сейчас хуже, чем тебе.
«Порадую-ка я пирожком какую-нибудь бродячую собаку», — подумала Тоня и подошла к мусорному контейнеру, огороженному заборчиком. Собак поблизости не было, и девушка положила недоеденный пирожок на кусок картона. Едва она отошла в сторону, как почувствовала движение за своей спиной. Резко обернувшись, она едва разглядела силуэт ребёнка, схватившего пирожок и шмыгнувшего обратно за контейнер. Тоня остановилась. Ребёнок? Откуда? Она подошла ближе. Большие серые глаза, полные страха, смотрели на неё из-за металлического ящика.
— Привет, — тихонько обратилась она к мальчику. Тот попятился назад и ничего не ответил.
— Как тебя зовут? Ты, наверное, голодный? — ласково спрашивала она, приближаясь всё ближе и ближе.
Мальчик, сунув пирожок в карман грязной кофты, болтавшейся на нём, как огромный чехол, выскочил за забор и со всех ног понёсся в сторону от навязчивой тётеньки.
— Подожди, я не сделаю тебе ничего плохого, — крикнула Тоня и побежала следом за ним.
Мальчик направился в самый конец посёлка, где начинались ряды старых, частично разрушенных частных домиков, и скрылся, юркнув в какую-то подворотню. Тоня посмотрела на часы и повернула обратно. До ухода маршрутки оставалось всего несколько минут, и если она не хочет провести эту ночь на улице, то следовало поторопиться.
Просидев в подвале некоторое время, Вадимка прислушался. Снаружи было тихо. Если бы кто-то позволил бы себе такую глупость, чтобы залезть сюда, пренебрегая опасностью быть погребённым под накренившейся крышей, то он бы обязательно это услышал. Поэтому на всякий случай он, замерев, посидел ещё немного, а потом осторожно высунул нос из полуразвалившегося соседского дома. Когда-то здесь жила баба Маня, она часто приходила к ним с бабушкой в гости, приносила пироги, которые любила печь сама. Теперь баба Маня умерла. Жалко, вкусные пирожки у неё получались. Вадимка вытащил из кармана надкусанный пирожок, оставленный незнакомой женщиной, и начал есть, смакуя каждый кусочек. Этот пирог был гораздо вкуснее, чем у соседки. И это не удивительно, ведь теперь для него вся пища казалась верхом блаженства, даже косточки, которые кто-то иногда оставлял для собак, были безумно, умопомрачительно вкусными. Мальчик рассовывал их по карманам и нёс домой, где весь вечер обсасывал и грыз каждую косточку. На одной из них как-то оказался даже кусочек мяса размером с ноготок его мизинчика. И это был праздник.
Вадимка облизал грязные пальчики, только что сжимавшие вкусное сокровище, и грустно вздохнул. Если бы не эта тётка, которая, наверняка, хотела его поймать и отправить в детдом, он бы успел залезть в контейнер и, разорвав несколько мусорных мешков, точно нашёл бы ещё какой-нибудь еды. А теперь возвращаться туда страшно, вдруг она продолжает подкарауливать его на прежнем месте. Придётся сегодня ограничиться этим пирожком, а завтра он постарается раздобыть что-то более существенное.
— Тоша, ты куда пропала? — Илья встретил жену прямо в прихожей.
Я приехала туда не просто так
То, что она исчезла до самого вечера и даже отключила телефон, было на неё не похоже. Илья волновался. Сначала, когда она позвонила ему и сообщила, что очередной именитый врач сказал ей всё то же, что и другие, менее знаменитые медики, он рассердился. Что за тупая женщина! Сколько можно бередить эту рану? Ну нет у неё детей, и что с того? Живут же как-то другие и ничего. С какого перепугу она решила, что и ему это надо? Сорок лет он прожил без грязных подгузников и соплей и нисколько об этом не пожалел. Она думает, что никто его, бедненького, не догадался осчастливить рождением потомков. Ха-ха! Если бы он только позволил, так бабы в очередь встали бы для выполнения этой миссии! Угораздило же его влюбиться в эту наивную девушку, Антонину. Жил себе спокойно, как его левая нога желает, а тут она появилась. Чистая, светлая, восторженная девчонка. Вот крышу и снесло настолько, что даже женился. Нет, он не жалел о своём решении создать семью, наверное, такое время пришло, что захотелось стабильности. Чтобы с работы встречала нежная жена, чтобы в постель ложиться с чистенькой ласковой женщиной, а не обжиматься по углам с кем попало после совместно распитой бутылки. В последнее время подобные отношения вызывали в нём чувство брезгливости и он ощущал себя грязным. После таких кратковременных утех он возвращался домой и подолгу стоял под душем, мысленно представляя, как вода смывает прилипшую грязь. Раньше такое общение с противоположным полом воспринималось по-другому. В молодости от чувствовал себя героем-любовником, о котором мечтает любая женщина. И долгие годы он был абсолютно уверен в своей неотразимости, девицы липли к нему, так сказать, пачками. Ему даже пальчиком их манить не нужно было: любая готова была отдаться лишь за его улыбку. Оказалось, что не любая… Когда в его жизни появилась Тоня, он понял: вот тот шанс, чтобы выбраться из привычной колеи и изменить свою жизнь.
— Ильюша, ты прости, пожалуйста, — быстро заговорила жена, — я и сама не заметила, как у меня сел телефон. Наверное я забыла зарядить его перед уходом. А потом… Потом мне было уже не до него.
Илья смотрел на жену и не узнавал. Хотя, нет, именно таким воодушевлением горели её глаза, когда они только поженились! А он и забыл уже, какой прекрасной она бывает, когда радостно воодушевлена. Странно, а он и не заметил, когда погас этот её огонёк во взгляде.
— Про телефон я понял. Но где ты гуляла до самого вечера? Я возвращаюсь домой, а тебя нет. Ужина, как я заметил, тоже нет.
— Ой, прости, милый, я такая глупая у тебя. Сейчас я по-быстрому что-нибудь приготовлю и расскажу тебе, что со мной произошло. Это настоящее чудо! Видимо, Бог услышал мои молитвы и решил сделать нам с тобой подарок.
— Тоша, ты меня заинтриговала. Насчёт ужина не волнуйся, я уже варю пельмени с творогом. Иди мой руки, я буду ждать тебя на кухне.
— Вареники, — засмеялась Тоня, обрадованная добрыми словами мужа. — Пельмени с творогом называются варениками.
Илья разложил еду по тарелкам и нетерпеливо произнёс:
— Ну давай, ешь и рассказывай!
— Сегодня я так расстроилась из-за того, что врач подтвердил мой диагноз и сказал, что даже мечтать о собственном ребёнке не стоит. Мне было так больно и грустно, что я села на какую-то маршрутку и просто куда-то поехала. Сама не знала, куда. Просто хотелось сбежать от самой себя.
«Опять эти разговоры о детях», — подумал он раздражённо, а вслух спросил:
— Ну и куда ты приехала наконец?
Тоня не заметила изменение в настроении мужа и продолжала говорить с радостным подъёмом:
— Не так важно, куда я приехала, важно, что там произошло! Это был небольшой посёлок. Там я увидела маленького мальчика лет пяти, наверное. Он был голодный и искал еду на мусорке. Ты даже не представляешь, какими глазёнками он на меня смотрел!
— Надеюсь, ты не подошла слишком близко к этому бомжонку? — Илья отложил вилку в сторону и возмущённо посмотрел на жену. — Так недолго какую-нибудь заразу подцепить!
— К сожалению, малыш меня испугался и убежал. Я не смогла догнать его.
— Слава Богу, — вздохнул он облегчённо.
— Но я чувствую, что приехала туда не просто так. Этот мальчик… Я чувствую, что нужна ему, что это мой мальчик.
— Тоша, ты это серьёзно? Я правильно понял, что ты собираешься привести в наш дом какого-то грязного дикаря? А ты не хочешь для начала поинтересоваться моим мнением?
Илья долго и настойчиво внушал ей, почему идею с чужим ребёнком нужно забыть. Приводил доводы о плохой наследственности и вреде отсутствия воспитания в детстве, которые обязательно скажутся впоследствии. Тоня кивала головой, что-то отвечала, соглашалась, но перед мысленным взором так и стояли испуганные серые глаза маленького мальчика.
Автор: Веста
Продолжение следует…
Загрузка ...
0 Комментариев