В небольшой гримёрной провинциального Дома культуры было тесно: двенадцать девочек в нарядной одежде с родителями и наставниками заканчивали последние приготовления перед выходом на сцену. Сегодня здесь проходил районный детский вокальный конкурс, победительница которого будет участвовать в следующем, областном этапе, а если удастся выиграть и его, то она отправится на финал в столицу.
Гримёрная наполнилась шелестом платьев, запахом лака для волос и духов, гулом разговоров, в котором переплетались детские и взрослые голоса.
Одиннадцатилетняя Лиза Торцова, закрыв глаза, едва шевеля губами, повторяла слова песни, пока её мама, Светлана, вплетала в светло-русую косу дочери красивые ленты. Наконец причёска была закончена, и Лиза с удовольствием принялась разглядывать себя в зеркале.
— Ну как, Лиз? Хорошо получилось, правда? – спросила Светлана, с улыбкой глядя на дочь.
— Ага, здорово. Спасибо, мамуль, — ответила дочка, — что-то я волнуюсь…
— Не волнуйся, солнышко, у тебя всё получится, — сказала Светлана и, обняв Лизу за плечи, поцеловала в щёку, — ты прекрасно поёшь, и песня у тебя замечательная! Мы с папой будем рядом, слышишь?
Лиза кивнула.
— Так, уважаемые, родители, педагоги, покиньте, пожалуйста, помещение, скоро начинаем, — скомандовала женщина-организатор, и постепенно в гримёрке остались только юные участницы.
Лизе выпало выходить одиннадцатой, почти в самом конце. После неё выступала Регина Золотарёва – Лизина одноклассница и главная конкурентка. С Региной, несмотря на то что они были знакомы с первого класса, Лиза не дружила – та всегда видела в ней только соперницу, и каждый раз, когда они встречались, не упускала случая как-то задеть или обидеть девочку. Причём, она делала это так, что другие не замечали. Они занимались в одной музыкальной школе у одного и того же преподавателя – Анны Валерьевны. Среди всех своих воспитанниц Анна Валерьевна видела настоящий певческий талант только у Регины и Лизы. И когда встал вопрос, кого отправить на конкурс, она, без всякого сомнения, выбрала этих двоих.
Девочки выходили на сцену одна за другой, оставаясь за кулисами в ожидании вердикта судей. Наконец в гримёрке остались только Лиза и Регина. У Лизы от волнения вспотели ладони, а сердце часто-часто билось о грудную клетку – это было её первое серьёзное выступление. Она пришла в музыкалку позже Регины, которая к тому времени успела стать победительницей нескольких городских конкурсов. Сейчас Регина спокойно сидела перед зеркалом, поправляя блестящие локоны. Затем она встала и подошла к Лизе.
— Что, волнуешься? – спросила она, слегка наклонив голову. Лиза удивилась – обычно Регина обращалась к ней только затем, чтобы сказать очередную гадость, пока никто не слышит.
— Волнуюсь, — со вздохом ответила Лиза, — а ты?
— Я тоже. Выпей водички, очень успокаивает, – и Регина протянула Лизе початую бутылку воды. Девочка, поблагодарив, сделала несколько глотков. Ей и правда очень хотелось пить – от волнения в горле пересохло, да и в гримёрке было довольно жарко. Вдруг Лиза почувствовала неприятное жжение в горле. В этот момент она услышала, как ведущий назвал её имя и с ужасом поняла, что не может даже говорить, не то, что петь. Анна Валерьевна, заметив, что её воспитанница не выходит на сцену, бросилась в гримёрку и увидела, как Лиза со слезами на глазах хрипит, пытаясь что-то сказать, а рядом с ней стоит растерянная Регина.
— Что с ней? – быстро спросила Анна Валерьевна.
— Я не знаю, — пожав плечами, ответила Регина и отошла в сторону.
Анна Валерьевна, выглянув из гримёрки, сделала знак ведущему, мол, давай, следующую.
— К сожалению, Елизавета Торцова не может выйти на сцену, — объявил ведущий, — а мы приглашаем нашу последнюю участницу – Золотарёву Регину! Встречайте!
В зале зааплодировали.
— Лизонька, что с тобой? – заботливо спросила Анна Валерьевна, склонившись над девочкой.
— Горло… Жжёт, — прохрипела Лиза.
— Я сейчас медсестру позову, потерпи.
Прибежавшая медсестра осмотрела Лизу и сообщила, что у неё сильно раздражено горло.
— На ангину не похоже, — задумчиво произнесла женщина.
— Да какая ангина! – отмахнулась Анна Валерьевна, — мы распевались сегодня, всё было в порядке… Странно…
В этот момент в гримёрку ворвались родители Лизы – Светлана и Роман. Не увидев дочь на сцене, они сразу поняли: что-то случилось. Так и не разобравшись, в чём дело, родители увезли плачущую Лизу домой.
А в это время в зрительном зале прозвучало имя победительницы районного конкурса.
— Итак, дорогие друзья, наше уважаемой жюри приняло решение. Наш район на областном вокальном конкурсе будет представлять… — ведущий сделал небольшую паузу, а затем продолжил, — Регина Золотарёва!!! Поздравляем Регину и её наставника – Симакову Анну Валерьевну!
Зазвучали фанфары, зал вздрогнул от аплодисментов. Сияющая от счастья Регина махала рукой зрителям, едва удерживая в руках тяжёлый кубок победительницы, цветы и диплом в золочёной рамке.
Торцовы подъезжали к поликлинике. И хотя жжение и боль в горле у Лизы почти прекратились, Светлана всё-таки решила показать девочку врачу. Мать коротко пересказала всё, что произошло сегодня в гримёрке. После осмотра врач, задумчиво постукивая по столу карандашом, спросила:
— Лиза, ты ела или пила что-нибудь прямо перед выступлением?
— Ничего такого. Я пила только воду…
— Из кулера? – спросила Светлана, — но её все пили…
— Нет, из бутылки, меня Регина угостила.
Врач бросила на Светлану вопросительный взгляд. Потом повернулась к Лизе и попросила:
— Лизонька, подожди, пожалуйста, в коридоре, хорошо? Я сейчас выпишу рецепт, и вы можете поехать домой.
Девочка кивнула и вышла. Как только за ней закрылась дверь, врач, понизив голос, сообщила:
— Похоже, вашей дочери в воду подсыпали какое-то средство, сильно раздражающее слизистую. Что именно это было, я точно не могу сказать. Эффект, как видите, кратковременный, Лизе уже намного лучше. Пару дней, возможно, будет лёгкий дискомфорт и охриплость, но это быстро пройдёт. Тем не менее, кем бы ни была эта Регина, вам лучше выяснить, что она подсыпала и зачем.
— Регина – девочка, с которой Лиза занимается вокалом в музыкальной школе, — рассказала Светлана, — у них сегодня был отборочный конкурс, на область…
И тут до неё стало доходить, в чём дело.
— Нет, этого не может быть, — пробормотала Светлана, — пойдём-ка скорее.
Она потянула мужа за рукав к выходу, но врач их остановила:
— Постойте, рецепт возьмите, — она протянула бланк с написанным на нём названием лекарства, — пополощите пару дней. Но рекомендую записаться к фониатру, пусть посмотрит. И вот ещё что: пусть Лиза пока не ходит на вокал, хотя бы несколько дней.
— Спасибо, — поблагодарил Роман, взял рецепт и вышел вслед за женой в коридор.
По дороге домой Лиза сидела, нахохлившись, на заднем сиденье автомобиля, то и дело хлюпая носом. Родители, как могли, пытались её утешить, отвлекали разговорами, шутили, но всё безрезультатно: Лиза молчала, поджав губы, смахивая кулаком набегающие слёзы. Дома она, переодевшись, ушла в свою комнату, и лежала теперь на кровати, отвернувшись к стене. Светлана вошла и присела рядом. С кухни раздавался приглушённый голос Романа — он с кем-то говорил по телефону.
— Доченька, как ты? – спросила она, погладив дочь по спине. Материнское сердце Светланы разрывалось от боли, когда она видела плачущей свою девочку. Лиза вдруг повернулась к ней и дрожащим голосом спросила:
— Мам, за что Регина со мной так?! Что я ей сделала?!
— Ничего, милая. Просто Регина…как бы это сказать…побоялась, что ты обойдёшь её на конкурсе и решила всё испортить, — честно ответила Светлана.
— Но разве так можно?! Это же подлость! Соревнование должно быть честным, ты сама мне это говорила! И проигрывать тоже надо уметь! Я бы никогда так не поступила!
— Девочка моя, люди из зависти совершают еще более страшные вещи, — вздохнула Светлана, заключая дочь в объятия, — не все, к сожалению, мыслят, как ты…
— Я так готовилась к этому конкурсу, столько репетировала, — всхлипнула Лиза, прижавшись к матери, — мне так хотелось, чтобы все услышали нашу с папой песню…
— Лизонька, не плачь. В следующем году ты обязательно поучаствуешь, я тебе обещаю, — принялась успокаивать Светлана, хотя она сама была готова расплакаться от обиды за дочь.
В комнату вошёл Роман.
— Что-то вы совсем расклеились, девчонки! – с улыбкой сказал он, протягивая жене и дочери по вафельному стаканчику с крем-брюле, — мороженого хотите?
Они долго сидели втроём и разговаривали. Потом Лиза попросилась в постель. Заглянув в её комнату через полчаса, Светлана прислушалась: дыхание девочки было ровным и тихим – она спала. Укрыв дочь поплотнее одеялом, Светлана на цыпочках вышла из детской.
Она зашла на кухню и застала мужа сидящим за столом с чашкой кофе. Света села напротив и покачала головой.
— Знаешь, Ром, мне до сих пор не верится, что одиннадцатилетняя девочка на такое способна, — возмущённо сказала она, — Регина – такая маленькая, а уже такая… подлая. С этим надо обязательно разобраться! А если в следующий раз она нашей дочери кислотой в лицо плеснёт?
— Обязательно разберёмся, Светуль, не волнуйся, — заверил жену Роман, — вряд ли Регина додумалась до такого сама. Сдается мне, что здесь приложила руку её родительница. Только я сейчас вот о чём думаю: Лиза, по-моему, больше переживает не из-за того, что не прошла по конкурсу, а из-за того, что она так и не смогла выступить на сцене и исполнить песню, которую сочинила сама.
— Да, — согласилась супруга, — мне тоже так показалось.
— И знаешь что? Я, кажется, знаю, как это исправить, — сказал Роман, — я ведь, если ты помнишь, не только музыкант: когда-то я окончил театральный вуз и получил профессию режиссёра театра и кино, и даже проработал несколько лет по специальности.
— Конечно, помню, — отозвалась Светлана, не понимая, к чему он клонит.
— Так вот, ты также знаешь, что я никогда не использовал свои профессиональные связи и знакомства в личных целях, — продолжал Роман, — но сейчас, мне кажется, самое время.
— Я тебя не совсем понимаю…
— Сейчас объясню. Я выяснил, что организатор областного вокального конкурса – Эдик Туманов, помнишь его? Он как-то несколько раз заходил к нам в гости, ещё на старую квартиру.
И тут Светлана вспомнила полноватого и совершенного лысого мужчину, который виртуозно играл на гитаре и знал уйму театральных баек и анекдотов, которые умел необыкновенно смешно рассказывать. Он какое-то время был коллегой Романа, но потом куда-то переехал, и они больше не виделись.
— Эдик? – удивилась Светлана, — не ожидала…
— Я тоже, — негромко рассмеялся Роман, — но это так. Пока ты сидела с Лизой, я позвонил ему и договорился: наша дочка споёт на областном конкурсе, только не как участница — тут, к сожалению, он помочь не сможет — а как специально приглашённый гость. Здорово, правда?
— Это просто замечательно! – воскликнула Светлана, — думаю, Лиза очень обрадуется!
— Я тоже так думаю, — улыбнулся Роман.
На следующее утро Светлана по телефону попыталась поговорить с матерью Регины, но в ответ получила лишь кучу угроз и оскорблений. К сожалению, Светлана и правда ничего не могла доказать: Регина ни за что не признается в содеянном, а злополучная бутылка с водой наверняка уже находится на мусорной свалке, да и свидетелей произошедшего нет…
***
Два месяца спустя.
Большой концертный зал постепенно наполнялся людьми. Светлана и Роман уже заняли свои места и с нетерпением ожидали выхода Лизы на сцену. Рядом с ними сидели две женщины и негромко разговаривали.
— Ой, Людочка, ты представляешь, говорят, что в жюри сегодня будет сама Майя Броневицкая! – сказала одна из них, импозантная пожилая дама с короткой стрижкой.
— А кто это? – спросила её собеседница, обмахиваясь веером.
— Люда, ты что?! Это известная в прошлом оперная певица, а сейчас у неё своя вокальная студия в Питере! Может быть, она заметит нашу Танечку и возьмёт в ученицы! Это было бы счастье!
— Да, наверное, — пробормотала женщина с веером. Ей, видимо, столь громкое имя ни о чём не говорило.
Наконец зазвучала торжественная музыка, и на сцену вышла девушка в длинном вечернем платье и молодой человек в стильном брючном костюме – ведущие конкурса. Увлечённые происходящим прямо перед ними, присутствующие в зале не заметили, как на свободное место в третьем ряду справа от сцены села высокая, худощавая женщина в больших дымчато-серых очках. Она положила на колени блокнот, достала из сумки ручку и сидела теперь, чуть склонив голову, словно собираясь внимательно слушать.
Когда очередная конкурсантка покидала сцену, женщина в очках делала какие-то пометки в блокноте. При этом её лицо было абсолютно бесстрастно, лишь иногда она чуть заметно улыбалась краешками губ.
Наконец все участники выступили, и жюри приступило к совещанию. Ведущие вернулись на сцену, и юноша объявил:
— А сейчас для вас споёт специально приглашённая гостья! Встречайте громкими аплодисментами – Торцова Елизавета с песней «Доброта всего важнее»!
Зрители захлопали, и в свете софитов Светлана и Роман увидели свою дочь. Лиза стояла посреди сцены и дрожащими руками держала микрофон. Но едва заиграла музыка, от её неуверенности и волнения не осталось и следа. Звонкий, чистый, как лесной родник, голос девочки заполнил зал.
Роман и Светлана были счастливы – они видели, как прямо сейчас исполняется мечта их ребёнка.
Лиза закончила петь, музыка стихла, и в наступившей тишине она произнесла в микрофон:
— Эта песня – моя самая любимая. Музыку к ней написал мой папа, а слова я придумала сама. У меня сначала выходило плохо, но моя мама всегда меня поддерживала и говорила, что у меня всё получится. И у меня получилось. Надеюсь, что и вам понравилась эта песня.
Она вернула микрофон на стойку и поклонилась. Зал взорвался аплодисментами, а кто-то из зрителей вручил смущённой Лизе огромный букет. Девочка покинула сцену с довольной улыбкой. Она не видела, как женщина в третьем ряду записала в блокнот её имя.
Дожидаться решения жюри Торцовы не стали – они уехали домой.
***
Через две недели Лиза ворвалась в квартиру, размахивая белым почтовым конвертом. Светлана готовила ужин, когда дочь, бросив рюкзак в прихожей, смеясь от радости, сообщила:
— Мама, мне прислали приглашение в Москву!!! Представляешь? Не могу поверить!!!
Светлана с недоумением смотрела на дочь:
— Лиза, объясни толком, что случилось? Какая Москва, какое приглашение?
— Мам, ну какая ты непонятливая! Приглашение на тот самый вокальный конкурс, в Москву! – объяснила Лиза, сияя от удовольствия, — здорово, правда?
Оказалось, что сегодня на адрес музыкальной школы, в которой училась Лиза, пришло письмо. В нём сообщалось, что девочку приглашают в столицу для участия в финальном этапе вокального конкурса. Внизу страницы стояла размашистая подпись и имя председателя жюри: «М.Броневицкая».
— Ничего не понимаю, — пробормотала Светлана и, взяв у дочери письмо, пробежала его глазами, — действительно, приглашение… но как такое может быть?
— Не знаю, — пожала плечами Лиза, усаживаясь за стол, — наверное, кому-то в жюри понравилось, как я пою, и меня решили взять так, без конкурса.
— Наверное, — рассеяно произнесла Светлана, всё еще не веря в такую удачу.
— Мам, а у меня еще новость, — сказала Лиза, намазывая вареньем кусок хлеба, — Регина Золотарёва даже в десятку не вошла на областном этапе. Её мама с членами жюри ругалась, кричала, что Регину засудили специально!
— Ты-то откуда это знаешь?! – удивилась Светлана.
Лиза смутилась.
— Ну, я случайно услышала. Анна Валерьевна сегодня с Ольгой Петровной в коридоре разговаривали.
— Ты что, подслушивала? – изумилась Светлана.
— Мам, ты что, конечно, нет. Я просто руки помыть вышла и услышала. А ещё мама Регину из нашей музыкалки забирает. Она сказала, что здесь «нашу Региночку ничему не научат», — передразнила Лиза визгливый голос матери своей одноклассницы.
— Лиза, перестань, — осадила дочь Светлана и поинтересовалась:
— Ты лучше скажи, с какой песней в Москву поедем?
— С нашей, с какой же еще! – с широкой улыбкой ответила девочка, — это ведь самая лучшая песня на свете!
***
На конкурсе в Москве Лиза Торцова заняла второе место. Но девочка не расстроилась: для неё это была большая победа. Майя Броневицкая пригласила Лизу на обучение в свою вокальную студию, и через несколько месяцев девочка с родителями перебралась в Петербург. Они жили теперь в съёмной квартире, с деньгами порой было туговато, но ни Светлана, ни Роман ни разу не пожалели о принятом решении, ведь успешное будущее дочери и возможность заниматься любимым для неё делом под руководством профессионала были для них важнее трудностей и неудобств. Вскоре Роман устроился в театр, а Светлана – в рекламное агентство, и финансовые проблемы остались в прошлом.
Регину мать перевела в частную вокальную студию, но и там девочка не достигла особых успехов. В различных конкурсах она не поднималась выше третьего места, и вскоре вовсе забросила занятия вокалом.
Прошли годы. Лиза не стала звездой, ведь, к сожалению, одного прекрасного голоса порой недостаточно, чтобы пробиться на большую эстраду. Зато после окончания института она устроилась преподавателем по вокалу в одну частную, очень престижную музыкальную школу, а со временем смогла открыть и свою студию для детей. И именно в эту студию Регина привела свою семилетнюю дочь.
Сначала она даже не узнала Лизу – бывшая одноклассница изменилась за прошедшие годы, да и фамилия у неё теперь была другая – Круглова.
— Знаете, у моей Миланочки чудесный голос, — щебетала Регина, поглаживая дочь по голове, — она непременно станет вашей лучшей ученицей!
— Что ж, давайте послушаем вашу девочку, — предложила Лиза. Голоса у Миланы не оказалось, да и слуха тоже, но Регина продолжала настаивать на своём и требовала принять дочь в студию.
— Если вы не возьмете Милану, я вам такую антирекламу сделаю! Без учеников останетесь!!! – визжала Регина.
Назревал скандал. Не выдержав, Лиза проговорила:
— А ты, Золотарёва, совсем не изменилась. Всё также стремишься идти напролом…
Регина, услышав это, оторопела: она переехала в Питер уже после замужества, и никто здесь не знал её девичью фамилию. Наконец, присмотревшись, она узнала Лизу, покраснела и, схватив дочь за руку, выбежала прочь из студии. Больше они не встречались.
Автор: Белка
Загрузка ...
0 Комментариев