Глава 1. Измена нечаянно нагрянет
— Что ж ты за клуша-то такая, — сказал жене Иван Петрович.
— Что опять не так, Ванечка? И прическу сделала. И платье себе сшила. И накрасилась даже. Светка меня научила, — заквохтала жена.
Лерка и правда сегодня выглядела лучше, чем обычно. Даже её обычно всегда тоскливые зелёные глазищи сегодня сияли. На щеках горел румянец. Платье цвета розовой пудры подчеркивало её фарфоровую кукольную красоту. А под тонким золотистым ремешком вдруг обнаружилась талию. Видимо, клуша когда-то успела сесть на диету. А он и не заметил. Уже три года близость с женой была крайне редким явлением. А уж рассматривать, как она выглядит, и вовсе не было никакого желания.
В своё время Иван натерпелся от влиятельного тестя. Прогибался под него: “Да, Артём Анатольевич!”, “Конечно, уже бегу…”, “Я всё делаю для счастья вашей дочери. И как же можно не любить эту хрупкую фею? Как вы могли только и подумать такое!”.
Вредный старикан всё же устроил его к себе на работу, хотя явно считал бесталанным. Ничего, Ваня не гордый. Пусть считал бы себе что угодно, важно было воспользоваться моментом, продвинуться по карьерной лестнице. Ради этого он и терпел глупую Лерку, бесхребетную и будто растекающуюся постоянно за пределы самой себя и их дома. И о чём жена-клуша постоянно думает? Или придуривается, изображает из себя эдакую хрупкую и прекрасную даму? Рассчитывает его в себя влюбить? Но она же не совсем идиотка, должна что-то чувствовать…
Да будь Валерия хоть королевой красоты, он никогда бы не простил этой семейке всех унижений, которые ему пришлось перенести от тестя. У неё не было никакого шанса наладить с Ваней хоть какие-то отношения, похожие на человеческие. Он всегда ненавидел таких залюбленных, которым всё досталось на халяву. Пожила бы Лера его жизнью! Небось не вышагивала бы павой и не подставляла бы уши для лапши, которую он периодически на них развешивал.
Жена не была для Иван человеком. Она была просто куском пирога, который с пылу и жару должен был залететь Ванюше прямо в рот. Клуша просто компенсировала несправедливости, которые были в его жизни с самого рождения. Другой функции у нее не было и быть не могло. И Лерке пора было об этом узнать.
Иван Петрович даже зашёлся от восторга при мысли, что сейчас он как бабахнет по этому кукольному фарфоровому миру зажравшейся жёнушки! Интересно, как она отреагирует? Придет в себя? Попробует отстоять что-то из собственности?
Будет страдать из-за потерянной любви, которая была всего только в её воображении? Лучше всего, чтобы она унижалась, умоляла и даже ползала на коленях. Именно так Лера и вела себя в его фантазиях, когда он раз за разом мысленно прокручивал сцену их расставания.
Жена всегда его раздражала. Она осмеливалась жить так, будто мир был вовсе не свинским, будто здесь не подставляют на каждому шагу из-за мелких денег или самолюбия. Она искренне не считала важным, что Иван пришёл к ней без всякого движимого и недвижимого. С точки зрения Леры всё это не имело решительно никакого значения. Да что там! Дура даже не догадывается, что он крутит роман за спиной с её драгоценной подружкой.
Да что с неё взять. Уже десять лет сдувает с него пылинки! А не видит, что ему с ней жить просто противно.
Иван Петрович давно забыл, что добился так называемых высот благодарю Леркиному отцу. тому самому “вредному старикану”. Тесть пять лет назад отчалил на тот свет. Туда и дорога.
А доверчивая женушка добровольно оформила всё движимое и не очень на любимого муженька. Сегодня он выгонит эту идиотку. Куда она пойдёт? Да ему все равно. Пусть хоть полы моет чужим людям. Она же обожает надраивать его дом.
Мысленно коттедж покойного тестя Иван всегда называл своим домом. Он с первого взгляда полюбил это изысканное пространство с дубовыми полами и камином. “Вот где я должен был жить всегда! Вот для чего я и был предназначен!” — с такими мыслями он пришёл сюда. И больше никогда не уйдёт. Ивану Петровичу и в голову не приходило, что даже бродячий кот и тот не будет делать пакости подобравшей его хозяйке, зато будет выслуживаться и делать все, чтоб заслужить право на ежедневную вкусную еду и красивые интерьеры.
Из головы быстро вытеснились угрызения совести. И ситуация виделась очень простой. Он пришёл сюда в надежде немножко пожить нормальной жизнью и устроиться на работу, обзавестись связями. Первые годы Ваня ждал, что жена вышвырнет его из этого роскошного и такого желанного пространства. Но Валерия услужливо чирикала и вдохновляла его обрести уверенность, забыть о голодном детстве, где он никому не был нужен. Повезло! Он окреп. И крылья у Ивана выросли. Так что он даже осмелился выпросить работу у грозного тестя.
Дальше он закрутил роман с подружкой жены. Та много всего знала о подводных течениях в фирме Артёма Анатольевича. Могла помочь. Уходить он к ней и не думал. Но повезло во второй раз. Тесть ушёл в мир иной как раз вовремя, в момент, когда узнал о шашнях своего зятька. Если бы не это, пришлось бы ему убираться восвояси, как говорится, с одним чемоданом.
А дальше жена погрузилась в бесконечную грусть-тоску по поводу ухода горячо любимого отца. И Ване повезло в третий раз! На этот раз — бинго! Страдающая дурочка без звука доверила ему управление всем имуществом. А потом и вовсе переписала всё на него. Так что теперь ему не нужно её присутствие!
Как говорится, спасибо, всё было как в сказке, но тебе пора, дорогая! Пора ей это сказать. Иван и сам удивился своей смелости, когда проговорил то, что давно собирался нарочито небрежным тоном:
— Лера, послушай. Я так больше не могу. Ты старая. Я тебя больше не хочу. Я люблю Свету. Когда я вернусь домой, то уйди куда-нибудь и больше никогда не появляйся. Мы разводимся, — сказал он ей.
Лера побледнела и осела на пол. Он даже милостиво накапал ей валерьянки. Но та быстро пришла в себя и сказала:
— Ты иди, Ваня. Меня не будет, когда ты вернёшься.
Больше ничего не добавила. Не уточнила. Даже не рыдала. Она всегда была странной. Хоть бы бросилась на него с кулаками! Или спросила: мол, как ты мог! Лерка даже не уточнила, о какой Свете идёт речь. Или в чём-то уже подозревала свою подружку? Да какая теперь разница. Когда он вернётся, эта размазня уже явно отчалит.
А он ничего плохого не делает. Просто исправляет ошибку природы и судьбы. Таким клушам всё равно ничего не надо. Они не могут отстоять свое право на жизнь. Лера нежизнеспособна. Она что-то вроде инвалида или сумасшедшей. Таким в стае не место.
Иван Петрович никогда не задумывался, что человеческое общество — всё-таки состоит из людей. Он судил всех по себе. И если бы кто-то сказал ему, что именно он и является моральным уродом, сильно бы удивился.
Впрочем, сейчас его можно было назвать хоть горшком. Он достиг в жизни того, о чём не мог и мечтать. Артём Анатольевич не воскреснет и не отберет у него его дом, машину, долю в фирме. Теперь он большой человек. А если эта клуша, его жена, умрёт к его приходу от разбитого сердца, это тоже будет неплохим вариантом.
Иван даже посмеялся своим таким приятным мыслям. На душе как-то потеплело. Надо было ещё решить, как избавиться от Светки. Лишние свидетели его пути к успеху совсем не нужны. Но пока будет просто делать вид, что влюблен, очарован и всё в таком роде. Время еще есть. Пусть Светлана наслаждается победой над подружкой, которой всегда завидовала.
Глава 2. Не так проста была Светлана
На корпоративе было весело. Светкины прелести в декольте манили не только его, но и всех лиц мужского пола. Вот такой и должна быть настоящая женщина.
— Что, поговорил с ней? — Света не осмеливалась назвать подругу по имени. Ей было немного стыдно. Но не потому, что приходилось предавать Лерку. Ей было стыдно за себя! Да уж, опростоволосилась!
Свете было неудобно, что она забирает этого бывшего в употреблении мужа Валерии, хотя метила гораздо выше, собиралась заполучить Ваниного начальника. Собственно, Светлана себя уважает. И никогда бы не бросилась на эти “остатки сладки”, если бы Егор Дмитриевич был посговорчивее. Но теперь приходилось брать, что дают. Ей надо как-то поднимать дочек.
— Угу, — с деланным пренебрежением ответил Ваня. Ему было немного жаль жену. Но больше было жаль потраченного на нее времени. Он искренне считал, что все эти годы делал ей одолжение.
Шампанское било в голову. Били куранты. Люди смеялись. Все заискивали перед ним. Как-никак, он исполняющий обязанности руководителя после смерти тестя.
Глаза Светки блестели от восторга и казались воротами в новую счастливую жизнь.
Ваня вёл себя странно. То и дело проговаривался о том, что теперь-то он укажет всем на их место. Неужели есть что-то такое, что милый дурачок ей не сказал?
Когда Иван Петрович основательно набрался, и удалился в туалетную комнату, к Светлане подошел мужчина её мечты и сказал:
— Света, что это с ним? Почему он без Валерии Артёмовны? Совсем страх потерял после того, как не стало его тестя?
— Егорушка, ну зачем ты так строг к людям. Сегодня праздник. Каждый веселится как может. А Лера не очень-то любит праздники, да и потолстела она в последнее время, постарела, — Света пыталась сдержать яд, но он накопился в слишком большом количестве. Так что сейчас капал с языка против её воли. Она знала, что её подружка нравится Егору. И это очень сильно бесило. Особенно раздражало то, что широкоплечий брюнет, который имел значительную долю акций в фирме и по непонятным причинам пользовался доверием покойного папаши Леры, не потерял к ней интереса и после того, как та добровольно передала всё мужу.
Этот непробиваемый вроде бы мужчина так и светился каким-то детским счастьем, когда видел эту курицу. И на что там было смотреть? Не на что! Лерка не смогла удержать даже этого провинциального простофилю, собственного мужа. Куда уж ей тягаться в соревновании за этого богатого столичного красавца, который по слухам разбил уже несколько десятков сердец, но все ещё оставался холостяком.
— Свет, тебе самой-то хоть иногда бывает совестно? Я знаю историю твоей так называемой дружбы с Валерией. Когда-то вместе вы учились в школе. Потом лет десять не виделись. И ты прикатила к ней на поклон с малышами. Она тебя и пригрела на свою беду, — Егор посмел брезгливо поморщиться. Да кем он себя возомнил? Разве он имеет право её осуждать. Не её вина, что все едут по этой жизни, удобно устроившись, а ей пришлось заскочить на подножку. Легко говорить этому холеному Егору. А нечего учить её жизни!
— И что? Тебе-то что за дело? Если уж так хочешь знать, ещё благоверный твоей драгоценной Лерки изменяет ей со мной. Так что с того? Не я бы, так другая его подобрала бы с халявными-то денежками, — Света буквально пронзила Егора острым колючим взглядом темных глаз, в которых даже не было видно зрачков.
Егор даже потряс головой. На секунду ему показалось, что Светлана стоит не на каблуках, а на копытах. А ещё рожки на ее новогодней маске настоящии. “Да уж, знала бы ты, что говорит про тебя мужикам твой драгоценный Ваня…”, — подумал он.
Светлану ему моментально стало жалко. Тощая. Злющая. Но всё же любит своих дочек. Борется за них, как может. Вот только ошиблась. Связалась с ещё большим негодяем, чем заслуживает. Да, встретился бы ей нормальный мужик, и жила бы за его крепким плечом. Но не повезло. Неведомая рука бросила её в жизненный океан. Пришлось бороться в одиночку с невзгодами и бурями. Вот и проявились не самые лучшие черты.
Но вслух Егор сказал:
— Свет, в плохое ты дело ввязалась. Помяни мои слова, не закончится это хорошим. Валерия — добрая душа. Ты бы по-хорошему у неё помощи попросила, все бы и наладилось! Зачем же было с её мужем путаться. Не знаю за что, но она его любит, — Егор понимал, что бесполезно сейчас разговаривать со Светланой по-человечески. Та уже явно вошла в раж. Высоко взлетела! Сначала ей надо больно упасть. Потом долго-долго думать, почему это случилось. И то не факт, что правильные мысли придут в голову этой вздорной дамочке.
— Ой, тоже мне учитель нашёлся. Будто я не знаю, ты пытался в своё время подкатить к Лерке. Хотел захапать оставшиеся акции её папаши. Да не вышло. Ванька тебя опередил. Вот и корчишь из себя благородного. Только меня ты не проведёшь! Ты такой же пакостный человечишка, как и я.
У Светы было много недостатков, но она прекрасно понимала, что ведёт себя подло. Не обманывала сама себя.
Егор это оценил. И в который раз подумал: из неё мог бы получиться толк, если бы повезло чуть больше в жизни. Вслух он сказал:
— Свет, ты самокритичная. Правду говорят, в любом человеке есть достоинства, — он ещё раз усмехнулся каким-то своим мыслям. Гордо удалился.
А Светлана подумала о том, что жизнь несправедлива. Одним всё. Другим ничего или даже хуже. Кажется, этот красавчик и правда любит её подругу. Лерку почти все любят. А её никто. Хотя Света — высокая, сексуальная, почти модельной внешности. Да и общаться умеет.
А Валерия порой и двух слов связать не может. Маленькая! Колобок на ножках. Только одни глазищи и идеальная кожа могут вызывать зависть. И ещё её густые кудри хороши. Золотистые, будто живые. Всегда наполнены солнечным светом. В те времена, когда Светлана ещё любила подругу, всегда приходила к ней согреваться душой в самые мрачные моменты жизни.
Но потом как-то само все закрутилось. На что-то обиделась. Сама придумала, почему Лерку не только можно, но и нужно обманывать. Так и вышло, что подруга была виновата уже в том, что Свете хотелось кушать…
Что уж теперь вспоминать. Жизнь короткая! Надо брать от неё всё. А в старости она раскается, попросит прощения, будет сожалеть. Все равно на пенсии больше нечем заниматься. Сейчас некогда думать обо всякой ерунде.
— Светка, ты чего это, флиртуешь что ли с Егором? — от мыслей её отвлек голос вернувшегося любовника.
Она посмотрела на него и вдруг увидела, их разница в возрасте очень заметна. Светлане всего тридцать два. А Ивану на двенадцать лет больше. И после большого количества выпитого он вдруг стал похож на старого деда. Ковыряет в носу. Глаза слезятся. Ещё что-то бунчит ей, молодухе. Лучше бы что-то сделал с красноватой лысиной, которая с каждым годом стремительно завоёвывала все большую часть черепа. Это его не украшает!
Да уж! Обманул молодую Лерку. Навязал ей себя, немолодого, бедного, да ещё и паршивого человека. Так уж держался бы за нее. Нет, еще побежал искать добра от добра. Как же он её достал! Вдруг захотелось позвонить Валерии, извиниться, начать жизнь с чистого листа. Та бы обязательно простила. Она хорошая, жалостливая, как ребёнок.
“Ваня, ну что ты такое говоришь! Конечно же, я выберу сорокапятилетнего дурака, изменщика и негодяя. Зачем мне красавец, богач и порядочный человек моего возраста?” — очень хотелось ответить именно так. Вот уж придурок! Неужели он не понимает, если бы Егор дал Свете хоть один шанс, намёк, та побежала бы за ним на край света. Она бы исправилась. Отрастила бы совесть, как русалка в сказке отрастила ноги. Отдала бы за то, чтоб ему понравиться все, что он бы ни пожелала. Но не судьба. Егор проницательный, умный. Он видит, что она дрянь. Ничего не прокатит. Никогда. И за это надо тоже отомстить Лерке.
Со Светланы вдруг схлынуло желание стать лучше и извиниться перед Валерией. Наверное, она просто слишком много выпила на корпоративе. Нет, сейчас надо осуществить план до конца. А Ванечке вовсе незачем знать, что его не будет в богатом будущем Светы. А пока она потерпит. Это не страшно. Остальное недолго.
— Ваня, ну как мне может нравиться Егор, если рядом со мной тако-ой мужчина, — Света нарочно растянула по-кошачьи слово “такой”. Одновременно вонзила длинные ногти с нюдовым маникюром в запястье любовника. Потом тихонько промурчала. Потерлась незаметно щекой об его плечо. Это всегда работало.
Вот и сейчас Иван расслабился, почувствовал себя неотразимым и желанным. Больше всего в нем Свете нравилась его непроходимая тупость. Другой бы как-то засомневался, что может быть нужен такой красавице и еще выдержать соревнование с Егором. А этого чуть помани — и уже затряс похотливо бороденкой. И как он вообще решился ее отрастить? Хотел скрыть безвольный подбородок? Но для этого борода слишком жидкая. Впрочем, эта деталь внешности отличного дополняла образ того, кого в народных пословицах не рекомендуют пускать в приличные огороды.
Света не выдержала и засмеялась. Так глупо сейчас выглядел Иван, который смотрел на нее, как победитель. В его глазах так и читалось: вот каков я, одну бросил, другую тоже выкину в любой момент. Один не останусь. Я прекрасен и неотразим. Выгляжу моложе. Жених хоть куда…”.
— Что, представила, как Лерка сейчас мечется? — Ивану и в голову не пришло, что она смеется сейчас над ним.
— Ага. Как она без тебя. Я бы с ума сошла, если бы ты меня оставил, — прикинулась глупой простушкой Света. Это было несложно. Ее зритель был совсем не придирчив. Самоуверен до икоты. Глуп. Недалек. У такого противника даже выигрывать-то скучно, грустно. Но Светлана утешала себя тем, что это только начало светлого и прекрасного будущего. Потом она просто забудет этого Ваню, вечер, все унижения, муки совести. Егор еще сам побежит за ней на край света! А вот примет ли она его — большоооой вопрос! Надо было раньше думать над ее соблазнительным предложением.
Глава 3. Жизнь Валерии с чистого и грустного листа
— Иван Павлович, вы извините… Вам домработница не нужна? — Лера постучала в коттедж к богатому соседу. Слышала в магазине разговор, что у него ушла часть прислуги из-за вредного характера. Но судя по пустому дому, у него вообще никого не осталось. Что ж, неудивительно. У соседа было множество странных привычек. Он настоятельно требовал, чтоб его прихоти выполнялись в точном соответствии с указаниями.
Одна из домработниц рассказывала Лере, что отдельный штат прислуги дежурил ночью. И хотя Иван Павлович в это время почти всегда спал, но это не означало, что можно было халатно относиться к обязанностям. Если он вдруг просыпался, требовал кофе, и напиток приносили не сразу, был страшный скандал.
Было и много других мелочей, к которым надо было внимательно относиться. Сметана должна была быть определенной фирмы и жирности. Все блюда должны были готовиться по разработанным хозяином рецептам.
А еще много хлопот доставлял всем старый английский бульдог Наполеон, которому в любое время дня и ночи следовало открыть дверь, если тот собирался погулять. С псом было еще сложнее, чем с хозяином. Потому что он любил шататься по дому во время уборки. А прогнать его светлейшее бульдожество было никак нельзя. Иван Павлович был очень привязан к псу. Поговаривали, из-за него он и развелся с двумя предыдущими супругами.
Но для Леры сейчас все что угодно было лучше, чем остаться дома и дождаться человека, который вдруг из родного человека превратился в предателя. Она будет терпеть Наполеона, Ивана Павловича. Лера разучит все рецепты. Вникнет во все привычки. Лишь бы на время обрести угол. Только бы к ней не лезли с расспросами. Она как-то не подумала, что было бы странно, если бы противный сосед вдруг и правда ни о чем бы не спросил. Просто выдал бы ей швабру, моющие принадлежности. Дал список обязанностей. Молча ушел.
Но Лера настолько хотела, чтоб так все и произошло, что крайне удивилась, услышав его взволнованный голос:
— Лерочка. Что случилось? Почему вы одна в Новый год? Какая еще домработница? — мужчина почему-то не грубил, хотя обычно всегда был с ней резок и даже едва здоровался. А еще он был абсолютно трезвым. Это тоже было необычно для Ивана Павловича. Всем было известно, что он даже утро начинал с рюмочки, в которой был далеко не чай.
— Какой домработницей? Желательно с проживанием? — вымолвила она и старалась сохранять каменное выражение лица.
“Все-таки придется объяснять. Ах, это очень больно. Надо говорить как можно короче. Может, соседу настолько нужна прислуга, что он не будет вдаваться в подробности?” — Лера сейчас была похожа на ребёнка, которого родители все же привели к зубному врачу. И теперь она надеялась, что сверлить не будут. Доктор просто посадит в кресло. Скажет, что все в порядке. Отпустит. А что до зуба, он случайно заболел. От холода…
Но Иван Павлович не унимался. Он нещадно бомбардировал ее вопросами. И от них просто некуда было убежать. Позади было еще больнее. Если она вернется, то просто умрет. Нельзя больше говорить с мужем. Надо все осмыслить, прийти в себя. Наступит другой день. Придут какие-нибудь мысли. Наверное… Должны же они прийти, раз еще есть голова.
Валерия прикоснулась к кудряшкам, будто хотела убедиться, что голова все еще на плечах и не укатилась куда-нибудь в угол после того ужасного разговора. Тут только она начала замечать, что очень замерзла. Шапки на голове не была. И судя по тому, как застыла шея, о шарфе она тоже забыла. Лера украдкой посмотрела в большое зеркало напротив. Там отражалась несчастная бледная женщина с растрепанными волосами, размазанным макияжем. На ней почему-то было легкое осеннее пальто нараспашку. А на ногах были надеты ее любимые тапочки с зайчиками. Ноги были красными, как у гусыни. Неудивительно. Сугробов намело в эту зиму немало.
Да уж, надо было одеться поприличнее, прежде чем обращаться по поводу трудоустройства. Хотя вряд ли бы это помогло. Все равно очень странно, что 31 декабря богатой соседке вдруг приспичило устраиваться на должность домработницы. Сейчас она вдруг осознала, что выглядит нелепо. Захотелось убежать. Она уже хотела извинится и убежать. Но холод вдруг стал чувствоваться еще острее. Она будто пристыла к полу. Не могла уйти, хотя и осознавала, что выглядит крайне нелепо и неуместно.
— Что-то случилось? Ваш муж разорился? — сосед жестом пригласил ее войти. И она, не очень осознавая это, переступила порог дома.
— Он… В общем, он полюбил. И мне надо где-то жить, — она пыталась сдержать рыдания, но это больше не получалось. Просто села на пол и зарыдала как дура.
— Подождите. Но ваш отец, он же оставил вам этот дом, и фирму… — сосед был адвокатом. И даже в праздники не мог об этом забыть…
А дальше Иван Павлович кормил ее, заставлял принять ванну, давал успокоительное, налил чаю, слушал ее бредни… Лера не запомнила, на что именно она согласилась. Но стало лучше. Прибежал Наполеон. Положил квадратный тяжелый подбородок на колени. Смотрел ей прямо в глаза каким-то совсем не собачьими, человеческими глазами. Она в первый раз заметила, что у английских бульдогов есть белки глаз. От того они и кажутся маленькими мудрецами. Наполеон смотрел и вздыхал. А потом до нее дошло, что он выпрашивает бутерброд с сыром, к которому она так и не притронулась.
Она засмеялась и протянула сочувствующей морде кусочек вожделенной вкусняшки. Тот радостно зачавкал. Потом благодарно лизнул руку. Улегся у нее в ногах.
— Прости, я сегодня немного расстроена. Вот и думаю только о себе, — сказала Лера псу, будто он мог ее понять.
Наполеон еще раз смешно вздохнул. Посмотрел на нее или на опустевшую тарелку с сыром с грустью. Потом захрапел у ее ног. Лера тихонько засмеялась.
— Ну, я бы не сказал, что вы расстроены немного… — Валерия удивилась, как это спящий Наполеон ей ответил. Но вдруг до нее дошло, что это сказал Иван Павлович.
Кажется, налитый им чай содержал что-то покрепче. Навалилась тяжесть. Она задремала. А сосед укрыл ее пледом. Так они и дремали на пару с псом.
А когда она проснулась, увидела, что Иван Павлович весь обложен какими-то бумагами.
Задумчиво делает какие-то пометки. Она невольно залюбовалась им. До боя курантов оставалось всего часов пять, но адвокат был неподвластен праздникам и эмоциям. Он увидел, что она проснулась. Сказал:
— Вот что, собирайте чемодан. Поживете пока у меня. Разберемся с вашими делами. Отсудим все что можно. И не надо вам ни в какие домработницы!
— Но, мне нечем заплатить… И потом, раз уж я буду жить у вас, то могу убираться и готовить, — пролепетала она.
Валерия не всегда жила богато. Отец ее был простым военным. И состояние привалило только когда она уже была взрослой. Так что сейчас ей меньше всего хотелось попадать в двусмысленное положение… Все-таки этот адвокат не так уж стар. Хотя о чем она? Кто посмотрит на такую непривлекательную клушу? Даже муж и тот ее бросил. И подруга предала!
Автор: Николай Мирный
Кому нужна такая клуша. Часть 2
Кому нужна такая клуша. Часть 3
Загрузка ...
0 Комментариев