— Мам, ты с ума сошла, на старости лет мужиков домой водить?! Все бабушки как бабушки: внукам носки вяжут, да пироги пекут. А ты… — двадцатипятилетняя Оксана с досадой отмахнулась от матери и выскочила из дома, громко хлопнув дверью.
Маргарита Сергеевна так и застыла с чашкой в руках посреди кухни, хлопая ресницами, чтобы не расплакаться.
— Да не старуха я! — тихо, в никуда сказала она. Её голос звучал как-то неуверенно и растерянно.
Иван Константинович поднялся из-за стола, слегка обнял женщину за плечи.
— Конечно, Маргоша, какая ты старуха?! Ты же девочка совсем.
Маргарита тяжело вздохнула, повернулась лицом к своему избраннику.
— Ты знаешь, Вань, тебе, пожалуй, идти нужно.
Иван Константинович молча направился к выходу. Уже в дверях повернулся: «Завтра встретимся?»
— Да, конечно! На нашем месте. А сейчас ступай, Вань, мне нужно побыть одной.
Слова дочери про бабушек, которые вяжут носочки внукам, так и засели в голове. Маргарита села перед зеркалом. Она вглядывалась в своё отражение: что с ней не так? Почему она в 46 лет не может любить и быть любимой? Не уродина, хорошо выглядит, ухоженная. Ну не похожа она на тех бабушек, что возле метро вязаными носочками и ягодкой в стаканчиках торгуют. Не чувствует она себя так. Вот лет 10 назад, когда супруг её, Николай, ещё жив был и от белой горячки не отошёл в мир иной, чувствовала. А сейчас нет!
***
Маргарита невольно улыбнулась: почему-то вспомнилось, как они познакомились с Николаем. Она, тогда совсем молоденькая медсестричка из травматологии, недавняя выпускница медучилища, пришла в палату на вызов.
На кровати лежал светловолосый, парнишка с перебинтованной головой и загипсованной рукой.
—Болит очень — пожаловался несчастный слабым голосом, — можно таблеточку?
— Ничего, сейчас я вам укольчик сделаю и всё пройдёт!
— Не надо укол, лучше таблетку! — испуганно встрепенулся парнишка.
Соседи по палате дружно загыгыкали и начали засыпать беднягу различными шутками:
— Да он, как бегемот из мультика, уколов боится! — сообщил один.
— Нет, он стесняется! — захохотал другой.
— Ну вот, что, хватит! — строго насупилась Рита — Как вам не стыдно! А вы, больной, лежите, сейчас схожу за лекарством и вернусь — обратилась она к Николаю.
Потом уже, из разговоров других медсестёр Маргарита узнала, что парень вовсе не трус, как могло показаться вначале. Оказалось, что травму он получил во время урагана, который бушевал в их городе несколько дней назад. Тогда и деревья многие поломало и крыши с некоторых домов посрывало, вот парнишка и попал “под раздачу”. Он как раз с работы возвращался, когда увидел, как чёрный кусок покрытия с пятиэтажки упал прямо на пожилого мужчину. Николай бросился на помощь пострадавшему, но следующий кусок с крыши упал и на него. Николай даже понять ничего не успел. Очнулся уже в травматологии.
Парень проявлял к Рите явную симпатию. Да и молоденькой медсестричке он очень нравился. Тогда Коля казался ей настоящим героем, с которым можно ничего не бояться.
После того, как Николай поправился и выписался из больницы, они начали встречаться. Казалось, парень был без ума от неё, пылинки сдувал, на руках носил, готов был звезду с неба для любимой достать. Но было одно “но”. Коля частенько приходил на свидание с запашком спиртного.
— Нет же! Мне, наверное, просто показалось! Этого просто не может быть! — внушала себе Рита.
Но чуть погодя, Коля и сам признался. Он даже не считал нужным скрывать своё пристрастие. Вернее, он считал, в порядке вещей выпить перед уходом браги, которая в его семье всегда имелась в наличии.
— Коля, но ведь это же алкоголь! Так нельзя!
— Глупенькая! Я же не водку пью и не самогон. А бражка — это квас. Ты же пьёшь летом в жару квас? Это то же самое…
Рита была в растерянности. Колю она любила, но вот эта его любовь к “квасу” всё портила. Посоветоваться с мамой? Но Анна Васильевна, казачка по происхождению, быстро бы разобралась: “не надо мне такого зятя” — как пить дать заявила бы она.
Рита решила, что такого хорошего парня, как Коля она никогда больше не встретит. А выпивает… Они просто будут жить подальше от его родителей, и Коля постепенно привыкнет к другой жизни.
Но это она так думала. Рита до сих пор помнит полный отчаянного разочарования взгляд её мамы, когда Коля со своими родителями пришёл к ним свататься. Вся троица была в изрядном подпитии.
— Мы тут это… — начал с порога папаша и забыл слова.
— Короче, у вас товар, у нас купец — подхватила мамаша. Потом замолкла, наткнувшись на взгляд Анны Васильевны, громко икнула и продолжила — Да ты, сваха, не смотри на нас так! Мы люди приличные. Ну выпили немного для храбрости, не рассчитали маненько.
Анна Васильевна мрачно молчала весь вечер.
А когда гости, наконец, ушли, обратила к дочери: — Рита, ты с ума сошла? Это же семья алконавтов! Даже речи быть не может о том, чтобы выйти замуж за этого. Не пущу!
— Мам, ну ты зря так! Нельзя же всех под одну гребёнку. Я не знаю, как там родители, но Коля хороший парень. Мы любим друг друга. Он не пьёт. Совсем не пьёт — соврала Рита.
— А сейчас что было? Он свататься пришёл еле языком ворочая.
— Мам, ну такое с ним впервые — снова соврала она матери — Да к тому же мы с Колей договорились, что жить будем отдельно.
— Ой, дочка, какая же ты упрямая! Чувствую я, наплачемся мы с этой семейкой ещё! — сокрушалась Анна Васильевна. Понимала женщина, что в данном случае, “размахивать казацкой шашкой” не получится. Рита уже взрослая девушка и очень упрямая.
— Ладно. Но у меня одно условие: жить будете не отдельно, а у нас.
После свадьбы Коля и его семейка раскрылись во всей красе. И хоть, молодые жили у тёщи, новоиспечённый муж, выходя с работы, делал довольно внушительный крюк, чтобы навестить родителей. Оттуда он возвращался не то чтобы на бровях, но слегка навеселе. Рита скандалы не закатывала, делала вид, что ничего не происходит.
— Ну, правда, привык он просто к родителям. Трудно от них оторваться. А там нальют всегда рюмку-другую. Хорошо хоть не «на бровях» приползает. Пройдёт время, и всё изменится.
Но время шло, изменения, конечно, произошли. Были хорошие и плохие. Хорошее в том, что родилась Алёнка. А плохое… После рождения ребёнка Коля расслабился. Он, по словам Анны Васильевны, «пил так, будто у него дно открылось». До потери человеческого облика.
Алёнка была очень беспокойным ребёнком, а здесь ещё и эта напасть. Рита не выдержала. К великой радости Анны Васильевны, которая едва терпела зятя и его семейку, Маргоша собрала вещи мужа и вытолкала его к родителям.
— Всё, Коля! Я вижу, ты сильно по родному дому скучаешь. Вот и ступай туда. — сказала она ему на прощание и захлопнула дверь перед носом.
—Правильно, дочка! Поддержала её мама. Уж лучше быть одной, чем не пойми с кем. А Алёнку мы с тобой вдвоём вырастим.
Но рано радовалась Анна Васильевна. Коля явился через месяц. Абсолютно трезвый. Ползал на коленях, пытался впихнуть в руки Рите и тёще какие-то подарки. Молитвенно заламывал руки и голосил как на похоронах: — Клянусь, я всё осознал! Я без вас не могу. Вы моя семья. Верните меня обратно.
Зрелище не для слабонервных, коими были Анна Васильевна и Рита.
Женщины не выдержали такой мощной атаки и сдались.
— Хорошо, возвращайся! Но если хоть раз…Гляди у меня! Мало не покажется! — погрозила ему перед носом пальцем Рита.
Коля искренне пытался держаться. Но не всегда у него это получалось. Он срывался, мчался к своим родителям. Уходил в глубокий запой, выходил из него и возвращался в семью с глазами как у побитой собаки. Анна Васильевна ругалась, Рита плакала, жалела мужа и прощала его снова и снова.
Век родителей Николая оказался недолог. Но и с их уходом практически ничего не изменилось. Супруг просто сменил место дислокации: квартиру родителей на гараж кого-то из дружков.
Сложно сказать, любила ли Рита мужа. Когда он был пьян — ненавидела. А когда трезв — любила. По сути дела, Коля был очень хорошим, добрым человеком. Даже будучи под парами, ни разу не сказал никому гадких слов. Он просто был болен и слаб. Как выяснилось, в их семье эта брага стояла в больших бидонах и он с детства пил сладкую водичку как квас.
Рита пыталась его лечить, улучшения были, конечно, но ненадолго.
Коля умер от сердечного приступа незадолго до своего тридцать седьмого дня рождения.
И, хотя все знакомые, друзья и даже мама говорили что-то вроде: “сам отмучился и тебя освободил”, Маргарита каждую ночь рыдала в подушку. Ей казалось, что Коля — это лучшее, что было в её жизни и больше уже ничего хорошего не будет.
Шестнадцатилетняя Алёнка скорбела вместе с матерью.
Отца она любила безоговорочно. Просто так, ни за что. Она, как и её мать обладала той же удивительной способностью помнить только хорошее.
***
Время шло, Алёнка закончила институт, вышла замуж, подарила Маргарите двух прекрасных внуков, а Анне Васильевне правнуков, в которых обе женщины души не чаяли.
Маргарита так и продолжала жить в той же квартире с мамой.
И несмотря на свой ещё далеко не старушечий возраст, жила как пенсионерка: дом, работа, уборка по выходным, слезливые сериалы по телевизору.
— Ты что, совсем решила на себе крест поставить? — возмутилась однажды Анна Васильевна.
— А что не так? — удивилась Маргарита.
— Да всё не так! Ты не живёшь, ты существуешь! Вот скажи мне, тебе что, денег не хватает.
Маргарита удивилась ещё больше.
— Хватает. А причём здесь деньги?
— Да при том, что я не видела, чтобы ты хоть что-нибудь себе из одежды новое купила! Что это за бабкина причёска у тебя: гулька на затылке. Ты бы ещё гребешок воткнула и платочек повязала! — отчитывала шестидесятипятилетняя Анна Васильевна свою неразумную дочь.
Маргарита от такой нечуткости матери оторопела и смотрела на неё открыв рот.
— Что так смотришь на меня! Я мать! Мне больно смотреть, как моя дочь с каждым днём становится всё больше похожей на мою старшую сестру или подругу. Вот тебе билет в театр. И чтобы завтра же привела себя в порядок и купила себе нормальную одежду. А то с тебя станется, ты можешь и халате в театр пойти.
— Мама, не преувеличивай! — обиделась Маргарита, но билет взяла. Идти никуда не хотелось, но она знала свою мать. Если уж она что-то себе надумала, то ни за что не отстанет.
***
— Ну вот! Приятно посмотреть на тебя! — удовлетворённо говорила Анна Васильевна, рассматривая обновлённую дочь в новом платье, с модной короткой стрижкой, при маникюре и макияже — Всё! Иди в театр, и без ухажёра не возвращайся!
Рита рассмеялась: — Мам, я и не знала, что в театрах нынче ухажёров раздают.
Самое удивительное, мать как в воду смотрела: рядом с Марго, в кресле оказался довольно симпатичный мужчина лет пятидесяти. Который принялся оказывать ей знаки внимания.
Маргарита даже грешным делом подумала, что её мать на старости лет сводничестаом решила заняться. Но это оказалось не так.
— Здравствуйте, Маргарита Сергеевна! Даже не ожидал, что вы театралка. — поздоровался с ней мужчина.
—Здравствуйте! — ответила женщина, удивлённо уставившись на человека в соседнем кресле и силясь вспомнить, где она его видела.
— Вы же старшая медсестра из травматологии, верно? Я не ошибся?
— Да всё правильно. А вы…вы, наверное, у нас лежали?
— Нет! — мужчина улыбнулся — Бог миловал пока. Я фельдшер со скорой помощи. Мы как-то пересекались с вами в приёмном покое. И я вас запомнил. Только вы сегодня прямо таки сногсшибательно выглядите.
Маргарита покраснела: «Скажете тоже».
Весь спектакль она чувствовала на себе его взгляд и усиленно старалась делать вид, что не замечает этого.
Весь спектакль она чувствовала на себе его взгляд и усиленно старалась делать вид, что не замечает этого.
Домой Маргарита возвращалась не одна, Иван Константинович вызвался проводить её до самых дверей.
***
С тех пор они начали встречаться. Иван оказался очень милым, добрым и понимающим человеком. А сегодня, после прогулки по заснеженным улицам, Рита впервые пригласила своего кавалера на чашку чая.
— И надо же было как раз в этот момент Алёнке забежать! Вот уж воистину говорят, шила в мешке не утаить! — думала Маргарита, сидя перед зеркалом.
Она так задумалась, что даже вздрогнула от неожиданности, когда в прихожей громко хлопнула дверь.
В квартиру вплыла счастливая Анна Васильевна с каким-то мужчиной под руку.
— Ой, Риточка, а ты что вроде как невеселая сегодня? Случилось что-нибудь?
— Да- ничего не случилось. Потом расскажу — Рита многозначительно посмотрела на спутника матери.
Анна Васильевна задорно улыбнулась.
— Познакомьтесь, это Алексей Станиславович! Мы с ним решили пожениться, так что можешь смело рассказывать всё, что накипело.
От удивления Марго так клацнула зубами, что даже язык прикусила.
Но счастливая Анна Васильевна была слишком занята своим счастьем, чтобы обращать внимание на чьи-то эмоции. —Надо внучке позвонить, сообщить ей радостную новость.
Она быстро набрала номер Алёнки.
— Алёнушка, у меня новости — хочу пригласить тебя на свадьбу!
Женщина так и замерла с трубкой у уха.
— Ты тоже считаешь, что я — старуха, а старухи замуж не выходят! — спросила она у Маргариты.
— Да что, ты, мама! Главное, что бы ты была счастлива! И никакая ты не старуха!
Анна Васильевна улыбнулась и обняла дочь: — Спасибо, дорогая, что понимаешь меня.
***
Маргарита решила последовать примеру матери и не наступать на горло собственному счастью в угоду чьему бы то ни было мнению. Она продолжила встречаться с Иваном Константиновичем. Они даже на свадьбу Анны Васильевны и Алексея Станиславовича вместе пришли. Оба словно лет на 15 помолодели. Глаза горят, танцуют, на все конкурсы откликаются. А в конце вечера Анна Васильевна даже букет невесты по-традиции кинула. А Маргарита его поймала.
Иван Константинович взял её за руку.
— Маргоша, я вот, что хочу сказать: выходи за меня! Нам ведь хорошо вместе.
— Но я как-то…не думала об этом!
— Соглашайся, мам! — Маргарита повернулась. Рядом стояла улыбающаяся Алёнка — И прости меня! Я тогда тебе таких глупостей наговорила, как малолетка какая-то. До сих пор стыдно.
Маргарита стояла посреди зала с букетом невесты в руках. И несколько десятков пар глаз были устремлены на неё в ожидании. Она улыбалась, чувствуя, как становится всё моложе и красивее.
«Не старуха я!» — промелькнула в голове шальная мысль. Потом повернулась к своему жениху и ответила: «Я согласна!»
Анелия Ятс